Но поднимающееся железное море всё же встречало сопротивление.
Неподалёку от северного полюса, колонна бронетехники, вышедшая из убежища Кобалак, подверглась атаке со стороны трёх ударных звеньев самолётов Железных Воинов. Пятикилометровый фронт конвоя превратился в пылающее кладбище танков. Пару минут спустя три боевые группы Железных Воинов атаковали парализованную колонну с флангов, полностью её уничтожив, оранжевый занавес, повисший в небе, олицетворял собой злую судьбу, постигшую лоялистов в этом бою.
На юге, сборный отряд из Железных Воинов, Кассиднальской бронетанковой и манипул Кибернетики повстречался с колонной, вышедшей из убежища Эссина и наступавшей вдоль Северной главной магистрали. Две силы столкнулись лоб в лоб. Длинные змеи из машин распались на части, маневрируя на территории, прилегавшей к шоссе, пытаясь окружить друг друга.
Через час после того, как авангарды лоялистов заняли перевалы над Хедивом, Железные Воины нанесли ответный удар. Бомбардировщики и штурмовики обрушили град снарядов на вершины гор. От целых серий взрывов и прокатившихся огненных бурь скалы растрескались. Вниз по склонам устремились лавины остывающих каменных глыб. «Громовые ястребы» и «Грозовые птицы», оседлав ударные волны, ринулись к перевалам, высаживая бронетехнику. Уцелевшие авангарды лоялистов сопротивлялись, но силы были не равны. Железные Воины удерживали проходы между вздымающимся морем войск лоялистов и «Незримым лабиринтом».
В стретегиумах «Незримого лабиринта» Железные Воины следили за разворачивающимися перед ними возможностями полной победы или тотального поражения. Если они и считали одно из этих событий наиболее вероятным, то помалкивали. Они ждали слова Пертурабо, который находился на борту бороздящей пустоту «Железной крови». Когда это слово пришло, то оно было настолько же прямолинейным, насколько и жестоким в своей простоте.
- Ударьте прямо сейчас всеми силами. Задержите их на равнинах. Задушите их в мёртвом железе.
Сыновья услышали своего примарха и подчинились.
ЦЕНТР БУРИ. КУРСУС. «ЛЕЗВИЕ СЕРПА»
Корд вперил взгляд в прицел. Угольно-чёрный силуэт «Хищника» Железных Рук находился слева от него. Обе машины остановились, перевалив через последнюю цепочку холмов, после чего им открылось то, что ожидало их на равнинах Хедив.
Шторм висел бледной полосой над умирающей землёй. Тёмные пятна дыма мелькали внутри него, словно синяки, появляющиеся и пропадающие через несколько минут. По всей высоте пылевой завесы мелькали молнии. Он видел порывы ветра, смазывавшие видимые края бури. Это было гигантское чудовище. Он чувствовал, как дыбятся волосы на шее и руках. Искры статики ползали по корпусу. И было что-то ещё, что-то цеплявшееся к цветам и даже затхлому привкусу воздуха в его маске.
Он никогда не верил в богов или сверхъестественные силы. Он видел псайкеров, и то, как те делали невозможные вещи возможными, но это было не более чем что-то, чего он просто не понимал, подмножество многих вещей, из-за которых горели звёзды, и шло время. Вселенная была холодной и безразличной машиной, и человечеству в ней отводилось лишь то место, которое оно могло для себя отвоевать. Добро, зло, милосердие и жестокость, были лишь вопросом выбора веры. Вот так. И ничего более.
Но разглядывая сейчас шторм, он чувствовал, что может описать увиденное лишь словами из мифологии.
Было ощущение, что он смотрел в лицо бога.
– Вихрь, кажется, ты говорил, – произнёс Менотий, голос его как будто гармонировал со статикой в воксе. – Я думал, что ты выражался метафорически.
– Шторм разрастается и набирает силу, – ответил Корд. – Это «пожиратель», и он больше всего, о чём я когда-либо слышал. Всё, что попадёт внутрь, обратно, скорее всего, не выйдет.
– Ты загубил жизни почти всех, кем командовал, чтобы забраться так далеко, – сказал Менотий. – Тебе хватило решимости отдать их жизни, а свою собственную нет?
Корд не сводил взгляд с клубящейся стены пыли, пот заливал ему глаза.