Пот скопился под мышками и начал стекать по бокам. Но пойти хотелось. Действительно хотелось. А Хедда ждала. Талли должна ответить. Правильный ответ не зависел от какого-то конкретно названного часа; у Мейкеров не существовало строго установленного времени для возвращения домой — существовал только барометр настроения Хедды, которое вряд ли улучшилось после того, как она посетила спальню Талли.
Спрашивать мать, какое время она считает подходящим, было глупо. Хедда неизменно отвечала, что если дочь в ее возрасте (далее указывался возраст — эту фразу она слышала примерно с семи лет) не знает, в какое время нужно возвращаться домой, это значит, что она еще недостаточно отвечает за свои действия, и потому вообще не может куда-либо ходить.
Итак, вопрос повис в воздухе и требовал ответа. Хедда не смотрела на дочь. Хедда ждала. К счастью, на этот раз вмешалась тетя Лена.
— Ты вернешься на машине, Талли?
— Да, Джен отвезет меня домой.
Это была ложь. Талли посмотрела на часы. Шесть пятьдесят пять. Скорее. Скорее. Скорее.
— В десять тридцать, — сказала Хедда. — Можешь идти.
Талли спустилась с крыльца и вдохнула аромат прелой листвы. «Завтра мне точно придется сгрести их». Она медленно, твердым шагом шла по Гроув-стрит в сторону Кендалл-стрит, но потом, когда уже была, уверена, что ее не смогут увидеть из окна, побежала.
глава вторая
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
Сентябрь 1978 года
1
Задохнувшись от бега, Талли позвонила в дверь, лелея слабую надежду быть услышанной, и вошла в дом. «Ну, посмотрим, что тут делается», — подумала Талли и немедленно узрела какого-то парня, который выбежал? выпал? из холла, расплескивая пиво на нее и на себя. Она недовольно посторонилась; он поднялся, хотел извиниться, увидел ее, заулыбался и раскинул руки.
— Талли! — воскликнул он, двигаясь ей навстречу и хватая ее за талию. — Би-поп-а-лу-ла, она — моя крошка…
— Очень мило, — сказала она, пытаясь освободиться.
— Я никуда не пущу тебя, пока ты не потанцуешь со мной, Талли. Мы все так ждали тебя! Но теперь все, мой танец — первый, и «оставь за мной последний танец!», — пропел он.
— Хорошо, хорошо, — она убрала его руки с талии, — только дай мне сперва переодеться.
— Не надо переодеваться, ты мне нравишься и так, — пьяным голосом запел он, склонившись к ней еще ближе.
Талли прошмыгнула у него под мышкой и обнаружила, что Линн Мандолини смотрит на них из кухни.
— Здравствуйте, миссис М., — сказала Талли, вырвавшись на свободу.
— Здравствуй, Талли, — ответила Линн. — Кто это был?
Талли закатила глаза.
— Да кто его знает. Первый раз в жизни его вижу. Какой-нибудь Рик или еще кто-то…
— А мне показалось, что он знает тебя довольно хорошо.
— А мне показалось, что он уже довольно сильно пьян, — сказала Талли. — Вы разрешили им пить спиртное?
— Больше не разрешу. Что это у них играет? Послушай.
Музыка. «Стоунз»? «Ван Хален»? Талли не могла сказать точно. Ах, да, Хью. «Им в башмаки забились камни, им не избавиться от них».
— Громковато, да? Я позвонила, но никто не услышал.
— Да кто услышит в таком шуме? Ты потеряла свой ключ?
Талли улыбнулась.
— У меня никогда не было ключа.
— Ах ты, Господи! — улыбаясь, сказала Линн, — Тогда, наверное, самое время его получить.
Она вытащила из пачки «Мальборо» сигарету и внимательно посмотрела на Талли.
— Давай сюда пальто. — Она пригляделась к Талли пристальнее. — Ты немного опоздала.
— Да, я знаю. — Пауза. — Мне пришлось задержаться.
— Надеюсь, все в порядке?
— О да, прекрасно! Прекрасно.
Талли вдруг сообразила, что лицо у нее распухло, в синяках. Хорошо ли ей удалось спрятать его за толстым слоем пудры? Ей казалось, что нос у нее стал больше вдвое. Интересно, как это выглядит со стороны? — подумала она.
— А где Джен?
— Наверху. Они там громят дом. — Линн прикурила сигарету. — Просто громят, иначе и не скажешь.
Талли успокаивающе похлопала миссис Мандолини по руке.
— Как хорошо, что праздновать восемнадцатилетие нужно только один раз, правда?
Она вышла из кухни и направилась к лестнице. Рик или как его там все еще был в холле, теперь он кружил в танце более податливую партнершу.
Дженнифер обитала в родительской спальне. Для ее барахла требовалась большая комната, поэтому она упрашивала и упрашивала родителей до тех пор, пока те не сдались. По крайней мере, так рассказывала Дженнифер. Но Талли и Джулия предполагали, что дело было по-другому. Талли сказала, что скорее всего Дженнифер обронила фразу как-нибудь за ужином, и Линн с Тони тут же побежали вытаскивать свои вещи.