Робин улыбнулся.
— Я правда хочу увидеться с тобой.
— Когда? — спросила Талли.
Робин вздохнул.
— Я работаю каждый день, — сказал он, стараясь не выдать своей радости. — Ну, кроме воскресенья. Давай в следующее воскресенье?
— Воскресенье годится, — ответила она. — Там же? Днем? В воскресенье утром я обычно хожу в церковь.
— Ты ходишь в церковь, Талли? — удивился Робин.
— Ну да, — сказала Талли. — Чтобы составить компанию Джен.
— Прекрасно. Значит, в следующее воскресенье. Я свожу тебя куда-нибудь пообедать. В какое-нибудь приятное местечко. Хорошо?
— Хорошо, — сказала она, наклоняясь к нему и целуя в губы.
Прошло немало времени, прежде чем Робин перестал видеть перед собой ее серьезные серые глаза и начал ощущать другие запахи, кроме запаха кофе и лимонного пирога.
Подруги поджидали Талли на кухне.
— Ну, рассказывай, — приказала Джулия.
— Да нечего особенно рассказывать, — ответила Талли, усаживаясь рядом с ними и глотнув коки из стакана Дженнифер.
Дженнифер встала и принесла себе другой стакан.
— Куда он тебя возил? — спросила Джулия.
— Кататься. Дженнифер, ты могла бы предупредить меня, что у его отца рак легких.
Дженнифер удивленно посмотрела на Талли.
— Я думала, он сам скажет. Разве тебе понравилось бы, если бы я рассказала ему все о тебе?
Талли закатила глаза.
— Ты можешь мне сказать, Джен, он — хороший?
— Конечно, он очень хороший, но что думаешь о нем ты?
— Он очень симпатичный, — вставила Джулия. — И ездит на такой красивой машине! А чем он занимается?
— Он — управляющий шикарным магазином, который принадлежит его отцу. Они торгуют верхней одеждой высшего качества. Он и правда симпатичный. И знает об этом.
— Это тебя беспокоит? — улыбнулась Джулия. — Но что такому красивому, богатому и совершенно взрослому парню надо от тебя? — Она ткнула Талли под ребро.
Талли оставалась невозмутимой.
— Да все то же, — ответила она, — то же, чего хотят от меня страшные, безденежные, несовершеннолетние парни.
Подруги потягивали коку.
— Ты собираешься еще с ним встретиться? — спросила Джулия.
— В следующее воскресенье, если Джен поможет.
Талли погладила Джен по голове и снова повернулась к Джулии.
— А ты собираешься встречаться с Томом?
— Талли!
— Да, да, конечно. Ты лю-ю-бишь его.
Талли повернулась к Дженнифер, которая за все это время не проронила ни слова.
— Дженнифер! Он позвонил?
Дженнифер посмотрела на Талли и Джулию так, словно не разобрала, кто из них задал вопрос.
— Дженнифер, он позвонил? — повторила Талли. Дженнифер встала.
— Не знаю, о чем ты спрашиваешь.
— Не позвонил! — хором постановили Талли и Джулия
— Вы обе — глупые и недоразвитые девчонки, — заявила Дженнифер.
— Согласна, — сказала Талли. — Но, Джулия, скажи, ты когда-нибудь видела парня в таких обтягивающих «Левисах»?
— Никогда, — сказала Джулия. — Я слышала, что только зрелая женщина…
— …может сохнуть по тому, кто носит «Левисы» в обтяжку, — закончила вместо нее Талли. — Это точно.
— Девочки, — сказала Дженнифер. — Мне кажется, вас пора развозить по домам.
Она столкнулась с ним в понедельник. Он подошел к ее шкафчику и сказал:
— Привет, Джен, отличный был вечер, спасибо, что пригласила нас. Надеюсь, мы не все там разгромили, надеюсь, ты успеешь привести дом в порядок за те две недели, что остались до товарищеского матча с бывшими выпускниками?
Надеюсь, то, надеюсь, се, спасибо за то, спасибо за се, бу, бу, бу, бу.
И Дженнифер улыбалась и вежливо кивала, и говорила: конечно, да, увидимся на практике, надеюсь, ты хорошо сыграешь в матче с выпускниками. А потом он ушел, и она закрыла свой шкафчик, взяла свои книги и отправилась на занятия по американской истории, а в этот день была контрольная, с которой она не справилась.
Вернувшись домой, она прошла мимо матери, поднялась наверх, закрылась в своей комнате и лежала ничком на кровати до тех пор, пока не пришел с работы отец и не наступило время обеда
За обедом Джен взяла себя в руки, заинтересовавшись темой, которую обсуждали родители: Гарвард. Гарвард и тестирование[7]. Гарвард, тестирование и средняя школа. Гарвард, тестирование, средняя школа и: «Ну разве она не замечательная, Линн? Она у нас просто замечательная!» А она их замечательная дочь — сидела, сконцентрировав все свое внимание на том, чтобы нацепить по горошине на каждый из четырех зубцов своей вилки. Иногда ей удавалось нацепить две или три, но никак не четыре, и тогда ей хотелось запустить тарелкой об стену. Но она напрягла всю свою волю, а Тони и Линн продолжали говорить. На что они могут рассчитывать, если 1050 очков считается плохим результатом, а Джен в прошлом году на пробном тестировании набрала 1575 из 1600 возможных? И это на пробном! Даже Джек набрал только 1100. А Талли — 1400, но никто не знал об этом, потому что никому не было до этого дела. «Никому не было дела до Талли на ее пробном тестировании и, можно сказать, что ей повезло, — думала Джен. — Ей по крайней мере не приходится выслушивать все это за обедом по семь раз в неделю несколько месяцев подряд». Дженнифер подумала, что надо рассказать родителям: она не собирается поступать в Гарвард; у Дженнифер и Талли были свои планы. Но сейчас ей хотелось только одного — чтобы ее не трогали. Она извинилась, вернулась в свою комнату и провела оставшийся вечер, набирая номер Джека и вешая трубку, прежде чем успевала услышать гудок.
7
Имеется в виду SAT — тест академических способностей, который проводится в США вместо приемных экзаменов.