Пришел Тони Мандолини. Он одряхлел и облысел, но все так же высоко держал голову. Он положил цветы и, подойдя к Талли, поцеловал ее в щеку.
— Милая Талли, мужайтесь, — сказал он.
— Хорошо, буду мужаться, — ответила она, чуть улыбнувшись.
— Линн, наверное, придет на кремацию, — шепнул он ей на ухо. — Это еще не решено, но я думаю, она придет.
— Я бы очень этого хотела, — искренне сказала Талли. — Очень.
Пришли Анджела Мартинес с Джулией. Анджела громко рыдала, вытирая слезы носовым платком.
— Талли, бедняжка, — всхлипывала она, уткнувшись в щеку Талли, отчего она мгновенно стала мокрой. — Ты теперь настоящая сирота.
— Мне почти тридцать лет, у меня есть муж и двое детей, — заметила Талли, сильно сжав Анджеле руку. — И потом у меня есть вы.
— Ты хорошая дочь, Талли. Несмотря на все размолвки, ты все так хорошо устроила. Посмотри, сколько у Хедды цветов.
Талли похлопала Анджелу по руке.
— Да упокоит Господь ее душу, — сказала она.
Потом Талли обняла Джулия.
— Талли, дорогая, — шепнула она, у меня хорошая новость. Я останусь здесь до конца лета. Я тебе потом все расскажу, договорились?
«А у меня плохая новость, — подумала Талли. — Я не останусь здесь до конца лета».
В пятницу Талли опять сидела на своем посту, глядя на часы. Скоро пять. Пора идти домой обедать. Еще один вечер — и все будет позади.
В зале никого не было. Только молоденький Джеф все читал над гробом Евангелие. Люди придут попозже. Наверняка они могли бы приятнее провести вечер пятницы.
Вошел высокий мужчина, мельком посмотрел на Талли и подошел к гробу. Талли равнодушно наблюдала за ним. Она и вовсе не обратила бы на него внимания, если бы его взгляд не задержался на ней чуть дольше, чем обычно. Он аккуратно положил у гроба цветы. Талли заметила, что это были желтые гвоздики. Мужчина склонил голову, внимательно посмотрел на лицо покойницы и перекрестился. Затем сделал шаг назад и рухнул на стул.
Талли еще раз взглянула на часы. Без пяти пять. Пора.
Она снова посмотрела на незнакомца. Со спины было видно только седину и приличный костюм. Талли совсем уже собралась встать я уйти.
Неожиданно мужчина обернулся и принялся разглядывать Талли в упор.
Внутри у Талли все похолодело и онемело. Она слышала, как где-то в животе отзываются удары ее сердца, кровь бросилась в лицо, руки задрожали, и Талли спрятала их в складках своей длинной черной юбки.
Мужчина встал и направился к ней. Строгое бледное лицо с высокой залысиной; на нем был темно-синий костюм и галстук в черно-белую полоску; в руке он держал спортивную сумку «Адидас». Все это Талли увидела и осознала в одно мгновение, а потом поднялась ему навстречу.
— Привет, Талли, — сказал человек, и при звуке этого голоса у нее так сильно задрожали ноги, что ей пришлось сесть. Громко стучало сердце.
— Тебя до сих пор называют Талли? Или теперь ты предпочитаешь Натали? — Он улыбнулся.
— Меня называют Талли.
— Ты хорошо выглядишь, — сказал он. — Бедная Хедда.
Талли попробовала прокашляться. Она не могла произнести ни слова. Она попыталась снова встать. Тщетно. Получилось совсем нелепо: он стоит, а она сидит.
— Что… что… что ты тут делаешь? — заикаясь, выговорила Талли,
— Пришел почтить память твоей матери, — сказал он.
— Как-как-как… — дальше у нее не получилось.
— Как я узнал, что она умерла? — докончил за Талли высокий седой человек. — Я каждый день получаю «Топика Капитал джорнал». Правда, на день позже. Потому и прилетел с опозданием.
Талли молчала.
— Недавно в той же газете я прочитал, что ты стала директором Агентства по подбору семей.
С трудом соображая, о чем речь, она кивнула.
— Постой, — сказала она, — как ты узнал? Ведь там было сказано Натали Анна Де Марко.
— Там было сказано «Натали Анна «Талли» Де Марко». Я ведь знаю, как тебя зовут.
— А-а…
— Хорошая должность. Поздравляю.
Она снова кивнула.
— Останешься на похороны?
Он покачал головой.
— Сегодня вечером я лечу обратно.
— Обратно куда?
Он как-то странно посмотрел на нее.
— В Нью-Мексико. В Санта-Фе.
— Ты там живешь? — прошептала Талли.
— Да. С некоторых пор. Я много путешествовал. Около десяти лет назад обосновался в Санта-Фе. А ты, я вижу, вышла замуж. Родила детей. Твой муж хороший человек?
— Чудесный, — сказала Талли. — Дети тоже чудесные.
Неловкая пауза.
— Хочешь, пойдем к нам домой? — наконец сказала Талли.