Джек отпустил ее.
— Не могу поверить, что ты это говоришь. «Не могу его оставить», — мрачно сказал Джек. — Ты же всегда хотела уйти от него.
Талли снова покачала головой.
— Я только обманывала и мучила себя.
— И заодно ты обманывала и мучила нас — меня и Робина.
— И себя.
— А теперь ты решила, что всегда хотела быть с ним.
— Прости меня, Джек, — молила Талли. — Прости меня. Пожалуйста. Я обещаю тебе, он обещает тебе: ты сможешь видеть Дженни в любое время…
— Чудно, Талли, — Джек перебил ее, — чудно. Я буду надевать свой лучший костюм и приходить на воскресный обед.
— Прости меня, пожалуйста, — сказала она. — Ты знаешь, как я устала от… всего.
— Да, — сказал Джек. — Но я не знал, что это «все» — и есть я.
Она опустилась на колени. Он тоже встал перед ней на колени.
— А если я останусь здесь? — спросил он с отчаянием в голосе.
Талли в изнеможении покачала головой.
— Я останусь здесь, — не сдавался Джек. — Мы снимем дом, подальше от Техас-стрит. Тебе не придется уходить с работы. Робин может навещать сына. Я останусь здесь, Талли.
Талли покачала головой..
— Джек, не надо, прошу тебя.
— Значит, ты не хочешь, чтобы я оставался здесь?
Она не ответила.
Он поднялся с колен и посмотрел на нее сверху вниз.
— Ох, Талли, — сказал он. — Какой я дурак! Теперь-то я понял. Ты порвала со мной, верно? Уже давно, а я просто не знал об этом, так?
Талли вытирала слезы.
Джек отнял ее руки от лица и взял ее за подбородок.
— Посмотри на себя. Ты сплошное недоразумение, — своими ладонями он вытер ее слезы. — Ладно, Талли. Я не очень-то хочу здесь оставаться, сама знаешь. Пожалуйста, позволь мне попробовать уговорить тебя уехать со мной.
— Не надо, Джек… Прошу тебя, не надо.
— Ты именно этого хочешь? Именно этого? Ты поклянешься мне? Ты поклянешься себе? Это твоя судьба?
Талли едва заметно кивнула.
— Я тебе не верю, Талли Мейкер. Талли Де Марко. Я жил там, я видел то, что ты никогда не видела, я слышал то, что ты никогда не слышала: шум океанского прибоя, который наполняет мою голову шумом, а душу — покоем. Я не верю тебе, но пусть будет так. — Он грустно улыбнулся. — Я думал, ты поедешь со мной, я так хотел этого… Я так хотел, чтобы исполнились наши мечты…
Талли стояла на коленях с молитвенно сложенными руками. Она подняла на него глаза.
— Джек, как ты не понимаешь, что из всех нас ты один осуществил свою мечту. Подумай об этом. Только твоя мечта исполнилась.
— Правда? — горько бросил он. — Тогда почему мне так хреново?
Талли прижалась губами к его ноге.
— Все будет хорошо, Джек Пендел. Все будет хорошо.
Он сделал шаг назад.
— Для тебя, конечно. Ты удивительное существо. Ты все время жила словно на краю бездны, и мы все боялись даже дышать на тебя, чтобы ты в эту бездну не упала. Но теперь я понимаю, что ты не только не падаешь ни в какую бездну, ты стоишь незыблемо, как гранитный утес, а мы все отскакиваем от тебя, как пинг-понговые шарики.
— Это неправда, — возразила она. — Я устояла только благодаря тебе. Когда родилась Дженни, ты спас мне жизнь.
Джек раздраженно махнул рукой.
— Ты забываешь, дорогая Талли, что не окажись ты у меня, тебя спасать не пришлось бы.
— Джек, не говори так! — вскричала Талли, — Это неправда. Только благодаря тебе я… здесь сейчас…
Пустые слова.
— Ну чем ты не счастливица? — язвительно спросил Джек. — Ну чем я не счастливчик? Я не так наивен, как тебе известно. Я знал, что кто-нибудь обязательно будет принесен в жертву. Но все эти годы, лежа ночью на берегу океана, я думал о тебе, я мечтал, чтобы ты лежала рядом со мной и слушала шум волн, и все эти годы я любил тебя, строил планы для нас, возвращался к тебе, и я не мог себе представить, что ты пожертвуешь мной.
— Я тоже не могла представить.
— И вот, пожалуйста, ты сделала это.
Он стиснул зубы.
Талли все так же стояла на коленях и смотрела снизу на его лицо, зная, что оно навсегда врежется ей в память.
Джек подал ей руку и помог подняться.
— Талли, ты меня больше не любишь?
Она коснулась его губ мокрыми пальцами.
— Люблю, как свою душу.
Талли смотрела в это любимое лицо. Он взрослый мужчина. На своем веку он уже видел немало боли, испытал немало боли, причинил немало боли. Она надеялась, что у него хватит мужества и силы, что он выдержит, не потеряет власть над собой, не заплачет. Потому что она так устала, потому что если это произойдет, она не сможет уйти от него.