– Лойош, уходи.
Я почувствовал, как он взлетел с моего плеча, и, как это ни странно, обрадовался. Что-то укололо меня сзади в шею, и я ощутил прикосновение земли к своей щеке.
Первыми словами, которые я услышал за мгновение до того, как открыть глаза, были:
– Как видишь, ты все еще жив.
Затем я открыл глаза и обнаружил перед собой Баджинока. Еще не отдавая себе отчета ни в чем прочем, я отметил, насколько удачно он выбрал момент для обращения ко мне: как раз в тот момент, когда я пришел в себя, но еще до того, как я заметил цепи, удерживавшие меня на жестком железном стуле, или почувствовал, что пойман в магическую сеть. Собственно, даже до того, как я заметил, что на мне ничего нет. Стул был холодным.
Я посмотрел на него, чувствуя, что должен что-то сказать в ответ, но никакие слова не приходили в голову. Однако он ждал. Думаю, просто из вежливости. Комната оказалась светлой и просторной – насколько я мог видеть, не оборачиваясь, около двенадцати шагов вдоль каждой из сторон. Позади Баджинока стояли пятеро его подручных, и, судя по взглядам и вооружению, они воспринимали меня всерьез. Это мне польстило. В углу валялась моя одежда и всякий хлам.
– Раз уж ты собрал в кучу лею мою одежду, – сказал я, – нельзя ли заодно отдать ее в стирку? Я, конечно, заплачу.
Он улыбнулся и кивнул. В этом отношении мы оба были хладнокровными профессионалами. Я посмотрел на него, начиная осознавать, что мне отчаянно хочется разорвать цепи на руках и ногах, встать и убить его. Задушить. В моем воображении рисовались картины его подручных, безуспешно пытающихся пронзить меня своими мечами, или заклинаний, отскакивающих от меня безо всякого вреда, пока я выдавливаю из него последние капли жизни. Я изо всех сил пытался подавить возникшее желание. Хорошо бы иметь рядом Лойоша – хотя я был рад, что его нет. Терпеть не могу противоречий.
Он пододвинул кресло и сел лицом ко мне, скрестив ноги и откинувшись на спинку. Возможно, он уже выбрал себя эту позицию, когда я пришел в себя, но, думаю, любил драматические эффекты так же, как и я.
– Ты жив, – сказал он, – потому что нам нужно получить от тебя ответы на кое-какие вопросы.
– Спрашивай, – сказал я. – Я готов. Он кивнул.
– Сели я скажу, что мы оставим тебя в живых при условии, что ты ответишь на наши вопросы, ты мне не поверишь. Кроме того, я не люблю лгать. Так что вместо этого я скажу тебе правду: если ты не ответишь на наши вопросы, тебе очень захочется умереть. Ты понял?
Я кивнул, поскольку у меня во рту внезапно пересохло. Я ощутил внезапную слабость. Я чувствовал, что комната полна чар, вероятно способных противостоять любой магии. Конечно, у меня все еще была связь с Имперской Державой (от которой я узнал, что был без сознания всего минут десять), но вряд ли это мне чем-нибудь поможет. Тем не менее…
– Что тебя связывает с этой группой выходцев с Востока? – спросил он.
Я моргнул. Он не знает? Может быть, мне удастся этим воспользоваться. Если я смогу его обмануть, можно будет попытаться использовать колдовство. Мне уже приходилось поступать так в, казалось бы, безвыходных ситуациях.
– Нуони – выходцы с Востока, – сказал я, – и я тоже с Востока, так что вполне естественно…
Потом я закричал. Сейчас я уже не помню, где именно я ощутил боль. Думаю, везде. Я понял, что он прав: мне хотелось умереть. Боль продолжалась столь короткое время, что закончилась еще до того, как я закричал, но я знал, что больше не выдержу, что бы это ни было. С меня градом катился пот, голова свесилась, и я слышал собственный стон, напоминавший щенячье повизгивание.
Никто ничего не сказал. Наконец я поднял голову. Я чувствовал себя так, словно постарел на двадцать лет. На лице Баджинока не было никакого выражения.
– Что тебя связывает с этой группой выходцев с Востока? – повторил он.
– Одна из них – моя жена, – ответил я. Он кивнул. Значит, он знал. Он намеревался играть со мной в эту игру, задавая вопросы, ответы на некоторые из которых знал, а на некоторые – нет. Великолепно. Но, так или иначе, теперь я знал, что лгать больше нельзя.
– Почему она с ними?
– Думаю, она верит в то, чем они занимаются.
– А ты?
Мое сердце стучало от страха, но нужно было отвечать.
– Я… не понимаю твоего вопроса.
– Что ты делаешь вместе с этими людьми с Востока?
Я испытал неимоверное облегчение. Да, на этот вопрос я мог ответить.
– Коти… я не хочу, чтобы ее убили. Как Франца.
– Почему ты думаешь, что ее могут убить?
– Я не уверен. Я еще… я не знаю, почему убили Франца.
– У тебя есть какие-либо предположения?
Я снова сделал паузу, пытаясь понять вопрос, и, вероятно, молчал слишком долго, поскольку снова испытал приступ боли. На этот раз дольше. Вечность. Может быть, секунды две. Вирра, прошу тебя, позволь мне умереть.
Когда все кончилось, я какое-то мгновение не мог говорить, но был должен, должен, должен, потому что иначе они сделают это снова, снова, снова…
– Я пытаюсь… я…
Мне пришлось сглотнуть, и я испугался, но вздохнул с облегчением, когда боль не повторилась. Я снова попытался заговорить.
– Воды, – попросил я.
К моему рту поднесли стакан, я глотнул воды, пролив значительно больше себе на грудь. Потом быстро заговорил, чтобы они не думали, будто я пытаюсь тянуть время:
– Они вмешивались в ваши дела… в дела Херта. Вероятно, это было предупреждение.
– Они тоже так думают?
– Не знаю. Келли – их предводитель – достаточно умен. Кроме того, я рассказал одному из них о своих мыслях.
– Если это предупреждение, они обратят на него внимание?
– Не думаю.
– Сколько их там?
– Я видел только около полудюжины, но мне говорили, что…
Я как раз смотрел прямо на дверь, когда она распахнулась, и несколько блестящих предметов пролетели мимо Баджинока и мимо моей головы. Позади меня послышался хрип. Кто-то заранее прозондировал комнату, отметив положение каждого, кто в ней находился. Хорошая работа. Вероятно, Крейгар.
Баджинок не стал терять ни секунды ни на меня, ни на незваных гостей. Он просто шагнул к одному из магов, и они начали телепортироваться. Палка, стоявший в дверях, лишь бросил на него быстрый взгляд, прежде чем войти в комнату. Мимо меня пролетело еще что-то блестящее, и я снова услышал хрип за своим правым плечом, потом заметил в дверях Крейгара, метавшего ножи. Затем в комнату влетел Лойош, а за ним – Сверкающий Псих. Глаза Психа горели, словно лампы на Воротах Дракона Императорского дворца. В моей голове мелькнула мысль: «Спасен», но я еще не верил, что попытка будет удачной.
Наблюдать за Палкой было тем не менее интересно. Он сражался сразу с четверыми. В каждой руке у него было по дубинке, и лицо его было крайне сосредоточенным. Дубинки мелькали в воздухе с такой скоростью, что их очертания сливались в неясное пятно. Он действовал очень грациозно. Одна дубинка отскакивала от головы, затем ударяла в бок, в то время как другая проходилась по макушке другой головы, и так далее. Когда ему пытались нанести ответный удар, он переходил в атаку так, словно постоянно ее планировал. Он начал двигаться еще быстрее, и вскоре оружие вылетело из рук его противников, а сами они начали спотыкаться. Затем Палка как бы в завершение своего танца прикончил их. По одному за раз, обеими дубинками по макушке, но не совсем одновременно. Бум-крак. Бум-крак. Бум-крак. Бум-крак. Первый рухнул на землю, когда он расправился с третьим. Второй рухнул на землю, когда он покончил с четвертым. Когда упал третий, Палка отступил на шаг назад и огляделся вокруг, а когда упал последний, убрал свои дубинки.
Из-за моего плеча послышался голос Сверкающего Психа:
– Все готовы, Крейгар.
– Хорошо, – произнес голос Крейгара справа от меня, и я увидел, что он трудится над моими цепями.