– Есть какая-нибудь серьезная причина для того, чтобы они послушались?
– То, что нам хватило дерзости об этом попросить.
– О!
Вскоре мы подошли к плоскому серому камню, лежащему посреди тропинки. Он был неправильной формы, около двух футов в ширину, четыре фута в длину и выступал примерно на шесть дюймов из земли. Маролан остановился и какое-то время его разглядывал, покусывая губу. Я дал ему немного подумать, потом спросил:
– Не хочешь рассказать мне, что это?
– Он означает выбор. В зависимости от того, с какой стороны мы его обойдем, мы пойдем тем или иным путем.
– Что, если мы просто перешагнем его?
Он бросил на меня уничтожающий взгляд и не ответил. Потом он вздохнул и обошел камень справа. Я последовал за ним. Тропинка вела дальше среди голых деревьев, и я не заметил какой-либо разницы.
Вскоре мы услышали волчий вой. Я посмотрел на Маролана. Он пожал плечами.
– В данный момент я скорее предпочту иметь дело с внешней угрозой, чем с внутренней.
Я решил не спрашивать, что он имеет в виду. Лойош нервно пошевелился на моем плече.
– У меня создается впечатление, – сказал я, – что все это подстроено специально, в качестве испытания или чего-то в этом роде.
– У меня тоже, – ответил он.
– Ты не знаешь?
– Нет.
Снова послышался вой.
– Лойош, можешь сказать, как далеко это было?
– Здесь, босс? Десять футов или десять миль. Все очень странно. Я бы чувствовал себя лучше, если бы чуял какой-нибудь запах. Здесь жутко.
– Не хочешь полетать и осмотреться?
– Нет. Я заблужусь.
– Ты уверен?
– Да.
– Ладно.
Я заметил какое-то движение справа от себя и понял, что Маролан вытащил меч. Я вытащил свой. Потом из тумана появились серые тени, которые накинулись на нас, после чего последовало жуткое мгновение отчаянной борьбы, и все кончилось. Я ничего не коснулся, и ничто не коснулось меня.
Маролан вздохнул и кивнул.
– Они не могли нас тронуть, – сказал он. – Надеюсь, это так.
Я убрал меч и вытер пот с ладоней.
– Если это самое худшее, чего мы должны опасаться, это прекрасно.
Лойош выбрался из-под моего плаща.
– Не беспокойся, – сказал Маролан, – ты ошибаешься.
Лойош объяснил мне, что ему уже больше года. Я не возражал. Он продолжал, что он уже почти совсем взрослый, и я должен разрешить ему помогать мне. Я поинтересовался, каким образом он мог бы мне помочь. Он предложил один вариант. Мне нечего было возразить, и я согласился.
На следующее утро я вернулся к Груффу. На этот раз я вошел внутрь и нашел свободный угол. Выпил кружку медового вина и снова вышел. Когда я выходил, Лойоша со мной не было.
Я обошел здание и нашел заднюю дверь. Она оказалась запертой. Я немного повозился с ней, после чего она открылась. Я очень осторожно вошел внутрь. Это было складское помещение, заполненное бочками и ящиками с бутылками, и выпивки здесь мне хватило бы на год. Из-за занавески проникал свет. Проник за нее и я, оказавшись в помещении, полном стаканов, тарелок и приспособлений для мытья посуды. Я решил, что оно не слишком удачно обставлено. Я бы разместил полки слева от сушилок и… впрочем, не важно.
Здесь никого не было, но из-за коричневого шерстяного занавеса доносился низкий гул из главного зала. Я помнил этот занавес с противоположной стороны. Я вернулся на склад, подвинул две бочки и большой ящик и спрятался.
После пяти томительных часов мы с Лойошом решили, что Кинн не появится. Если так будет продолжаться, решил я, он начнет мне сильно не нравиться. Я помассировал ноги, пока снова не почувствовал себя в состоянии ходить, надеясь, что никто не войдет. Потом я вышел через задний ход, даже ухитрившись запереть за собой дверь.
На нас нападали еще дважды: один раз что-то маленькое и летающее, а во второй раз – тиасса. Никто из них не мог нас коснуться, и оба исчезли так же, как и появились. Мы также миновали несколько развилок и перекрестков, где Маролан выбирал путь с уверенностью, которая, надеюсь, была оправданной.
Мы подошли еще к одному серому камню, и Маролан еще раз свернул направо, снова после некоторых размышлений.
– Ты так хорошо помнишь дорогу? – спросил я, Маролан не ответил.
Потом справа от нас появилось толстое старое узловатое дерево, ветка которого пересекала Дорогу футах в десяти над землей. Большая коричневая птица, в которой я узнал атиру, изучала нас одним глазом.
– Вы живые, – сказала птица.
– Откуда ты знаешь? – спросил я.
– Вы не отсюда.
– Что ж, я этого не знал. Мы, вероятно, свернули не в ту сторону с Ундаунтры. Мы сейчас уйдем.
– Вы не можете уйти.
– Подумай получше. Сначала ты говоришь…
– Идем, Влад, – сказал Маролан.
Возможно, у него состоялась своя небольшая беседа с атирой, а может быть, и нет. Мы прошли под веткой и продолжили свой путь. Я обернулся, но дерево и птица исчезли.
Чуть позже Маролан остановился перед очередным серым камнем. На этот раз он вздохнул, посмотрел на меня и пошел налево.
– Рано или поздно пришлось бы это сделать, – сказал он, – иначе мы никогда не дойдем до цели,
– Зловеще звучит.
– Да.
Чуть позже я спросил:
– Ты не мог бы хотя бы намекнуть, чего ожидать?
– Нет.
– Великолепно.
А потом я почувствовал, что падаю. Я начал было кричать, но остановился и понял, что все так же шагаю рядом с Мароланом. Я повернулся к нему, и в этот момент он споткнулся, и лицо его побелело. Он закрыл и открыл глаза, потряс головой, посмотрел на меня и пошел дальше.
– Тебе только что показалось, будто ты падаешь? – спросил я.
– Падаю? Нет.
– Тогда что с тобой случилось?
– Ничего такого, что стоило бы обсуждать.
Я не стал настаивать.
Еще чуть позже я ступил на зыбучий песок. Какое-то мгновение мне казалось, что это лишь повторение тех же ощущений, поскольку я в то же время осознавал, что продолжаю идти, но на этот раз наваждение не прекратилось. Маролан рядом со мной запнулся, потом сказал:
– Продолжай идти.
Я пошел, хотя какой-то части моего разума казалось, что с каждым шагом я погружаюсь все глубже. Я также ощущал панику, исходящую от Лойоша, что ничем не могло помочь, поскольку я не знал, что именно он видит.
Мне пришло в голову, что Лойош может ощущать и мой собственный страх, так что я попытался сохранять спокойствие ради него, говоря себе, что зыбучий песок – лишь иллюзия. Вероятно, это помогло, поскольку я почувствовал, что он успокаивается, и помогло также и мне, поскольку наваждение исчезло так же, как и появилось.
Мы с Мароланом на мгновение остановились, несколько раз глубоко вздохнули и посмотрели друг на друга. Он снова покачал головой.
– Нет ли более надежного пути к Залам Судеб? – спросил я.
– В одних книгах говорится о лучших путях, чем в других, – ответил он.
– Когда мы вернемся, – сказал я, – я украду книгу о лучших путях и буду зарабатывать продажей копий.
– Их нельзя скопировать, – сказал Маролан. – Некоторые уже пытались.
– Как это может быть? Слова есть слова.
– Не знаю. Идем дальше.
Мы пошли дальше, и я уже почти успокоился, когда мы снова подошли к серому камню, и Маролан выбрал дорогу направо. На этот раз на пути у нас оказался дикий кабан, который не мог нас коснуться, а потом тсер.
Маролан снова выбрал дорогу, и мы подошли к очередному камню.
Он посмотрел на меня и спросил:
– Ну?
– Если надо… – ответил я.
Он кивнул, и мы свернули налево.
Когда я вернулся домой, ноги чувствовали меня лучше, но на душе было кисло. Я решил, что мне никогда больше не захочется появляться у Груффа. Кинн начал меня всерьез раздражать тем, что не давал с ним покончить. Я налил бокал бренди и откинулся на спинку любимого кресла, пытаясь думать.