— Звать-то его как? — заинтересованно спросил Агренев.
— Так я и говорю. Имён у него много. Евно Азеф, Толстый, Раскин, Валентин Кузьмич, Иван Николаевич…
"Вот это нехилая удача! Азеф! Такую фамилию даже я помню, несмотря на то, что историю знаю хреново", — подумал Александр, а вслух сказал иное:
— Тряси его, Иван Иванович! Как следует тряси. Такие птицы к нам все-таки не часто попадают. И береги как зеницу ока. Не дай бог помереть вздумает. Внешние связи тряси. Не могут эсеры жить без финансовой подпитки. Тут знание источников финансирования очень много даст. Будем знать, кому конкретно ответные приветы передать…
Купельников только кивнул.
Потом долго говорили делах относительно мелких. А под конец, когда уже собирались на боковую, Купельников вдруг вспомнил:
— Да, тут ещё одна новость есть. Браунинг пулемет ручной почти доделал…
Григорий, как известный любитель всего стреляющего, даже подскочил на стуле.
— Вот ведь морда мормонская! И не сказал даже!
— Да ты, Григорий Дмитриевич, не шуми, — улыбнулся Купельников. — Пулемет у него, к сожалению, не под стандартный мосинский патрон получился. А под патрон безрантовый 7.62х45. Потому польза от него пока не очевидна. Военное министерство такое на вооружение вряд ли примет. И, кстати, я его ещё тоже в глаза не видел.
Беседа постепенно увяла и Долгин с Гореновым пошли укладываться, а Александр задержался и задал Купельникову долгожданный вопрос.
— Что у нас по Индии?
— Знаешь, Александр Яковлевич, сам жду не дождусь. — Иван Иванович вновь уселся на стул. — Скоро уже решится. Дату парни сами выбирают. Нужна длинная тёмная ночь и немного удачи. Там главным сейчас тот, кого ты знаешь как Кобу. Но рассказывать я сейчас ничего не хочу. Вот сделаем дело, тогда и…
— Ну, добро! — кивнул Агренев и пошёл в отведенную ему комнату.
Перед тем как сон сморил Александра, ему подумалось:
"История, однако, странная штука. Коба и в этом варианте истории имеет отношение к организации всяких акций и прочих эксов. В Америке, говорят, очень неплохо себя проявил. Дай бог, чтобы и в Индии ему повезло. Вот только в этот раз он участвует в делах на правильной стороне. Ну, по крайней мере я так думаю. И будем мы пытаться устроить революцию сверху, пока нас не сожрала своим яростным огнем революция. И хотя бы на часть преобразований Михаила точно удастся уговорить, а там посмотрим."
На следующий день в первом часу по полудни Агренев сидел напротив Императора Всея Руси. Поздравления с рождением Наследника Михаил принял, а от положеного доклада отмахнулся, сказав, что и так все знает. И вообще очень рад, что у него есть в друзьях такой злостный военный преступник как князь Агренев.
Далее пошли плюшки от самодержца российского. Уточнив для порядка, что Агренев себя с армией и флотом связывать службой далее не собирается, Михаил начал вываливать на князя награды. Первым пошёл кабинетный перстень за выдающиеся заслуги по подготовке страны к войне. Вообще он был пожалован Императором в начале 1904 года, но получить его Александр смог только сейчас. По уважительным причинам. Вторым пошло возведение в 4-й ранг Табели о рангах. Александр стал действительным статским советником. Третьим прилетел Орден Святого Александра Невского за создание новых видов вооружения — подводных лодок и дирижаблей. И четвертой плюшкой стало награждение Владимиром 3-й степени за важную роль, которую сыграл Воздухоплавательный отряд в идущей войне под руководством самого князя.
Когда с наградами закончили, довольный Михаил продолжил:
— Война идёт к концу, и я выдернул тебя с Дальнего Востока затем, чтобы вместе подумать о будущем мире. Войны-то Россия умеет выигрывать. А вот выиграть будущий мир ещё только предстоит. И это явно очень непростая задача. Впрочем, и война ещё не закончена. То, что произошло за последний месяц-полтора, можно было предполагать ранее. Что и было сделано. За то время, которое ты потратил, чтобы добраться из Владивостока до Гатчины, произошло то, что должно было произойти. Ты, наверное, в курсе этого, но я все-таки опишу, как я это понимаю. — Михаил вышел из-за своего рабочего стола, сделал знак Александру, чтоб тот сидел вопреки придворному этикету и не дергался, и, подойдя к окну, уселся на подоконник.
— Закрепиться на рубеже реки Ялу японцам не удалось. Мы высадили десант в Циннампо. Шесть полков с артиллерией и почти тысячу кавалерии. В основном казаков. Да ещё Линевич выпустил в рейд в очередной раз Ренненкампфа с его кентаврами на пути снабжения японской армии. По-хорошему, сила в тылу врага плевая, но именно на путях снабжения она дала результат. Стоило только японцев чуть подтолкнуть и они начали отход от Ялу на юг. В Циннампо десанту досталось крепко. Потери очень большие, но скинуть его с позиций японцы не смогли, как и закрепиться на линии Циннампо-Пхеньян. Да и долгое отступление оказало на японскую армию достаточно пагубное влияние. Моральный дух у них упал. В итоге японцы отошли и закрепились перед линией Сеул — Чемульпо. И вот там скорее всего они будут стоять насмерть. Да, и ещё удалось высадить десант в Вонсане. Кроме того, отправили ещё один полк из Порт-Артура на Формозу в сопровождении пары миноносцев. На острове после высадки тактических десантов опять началась смута. Китайцы и местные аборигены фактически захватили всю сельскую местность. Японцы теперь сидят по гарнизонам и крепостям и остров не контролируют. Да его сейчас вообще никто не контролирует. Кстати, японских войск там оказалось меньше, чем предполагали. Тех японских переселенцев и прочих гражданских, кто не успел сбежать, местные просто вырезали. А их головы висят на колах у проезжих дорог. В общем, на острове пока полная анархия, но наших солдат там встречают как освободителей. И от влиятельных местных уже есть предложения взять Формозу под свою руку. Во-о-от… Да, на Сахалине японский десант ликвидировали наверное через неделю после твоего отъезда из Владивостока.