— Александр Яковлевич, лафет, как вы понимаете, вещь вторичная. Перед этим нужно спроектировать ствол орудия с казенной частью. То, как устроен затвор Рейнметалла мне понятно, но, боюсь, на наших заводах в настоящее время его воспроизвести в серии не удастся. Очень тонкая работа. Германцы себе это могут позволить, а мы, к сожалению, нет. А до всего этого нужно техническое задание и снаряд. Без этого мы сейчас говорим ни о чем.
— Роберт Августович, это все понятно. Я в отличии от Александэра артиллерист, — вмешался Михаил. — Заказа ГАУ, как вы понимаете у меня сейчас нет. Однако и для самого заказа нужно ТЗ. И мне видится, что мы можем сейчас в общих чертах прикинуть это задание. Как вы на это смотрите?
— Как Вам будет угодно, Ваше …
— Без чинов, Роберт Августович, — прервал его Цесаревич.
— Хорошо. Михаил Александрович, я к моему сожалению не имею дела к составлению заданий. Это несколько не моя обязанность.
— Пусть так, — Михаил достал из кармана свергнутый листок бумаги. — Мы с Александром Яковлевичем на досуге прикинули, что хотелось бы получить в итоге, — и протянул лист Дурляхеру.
Артиллерист вчитался в короткий список требований. Потом положил лист на стол и надолго задумался, постукивая пальцами по столу. Князь Гагарин подвинул лист к себе и тоже ознакомился с написанным. А остальные собеседники внимательно наблюдали за Дурляхером.
Наконец Дурляхер очнулся от раздумий и высказал своё мнение.
— Михаил Александрович, по моему мнению, если удастся выполнить эти требования, то это будет выдающееся орудие. Баллистика его мне ясна. Несколько не понятно, зачем нужна дальность в 7,5 верст. Для этого все-таки существуют пушки.
— Которые будут в два с лишним раза тяжелее, чем гаубица, — заметил Александр.
— Да, тут вы правы. Ну хорошо. Допустим так. Но к сожалению, я стволы я не рассчитываю. В России вообще очень мало специалистов по этому делу. Насколько мне известно, сейчас работы по расчету стволов для трехдюймовок закончены на обоих столичных заводах. И нарезку менять не уже не будут. Теоретически можно было бы подключить кого-нибудь из Арткома и Обуховского завода. Андрей Григорьевич, у вас вроде бы есть кто-то на Орудийном заводе?
— Есть такой человек. Вы правы, — согласно кивнул князь Гагарин, но нужна целая группа.
— Хорошо! — подытожил Цесаревич, — то есть принципиальное согласие есть. Если будет заказ ГАУ, специалисты и деньги, то все согласны взяться за работу?
Согласие было полным.
— В этом случае будем считать, что мы договорились. И ещё, Александр Григорьевич, и вы Роберт Августович, попробуйте переговорить со специалистами с Обуховского завода лично. Я не могу гарантировать, что заказ будет выдан, но когда он будет выдан, не хотелось бы терять время на долгие организационные вопросы.
Совещание почти что заговорщиков продолжалось ещё некоторое время, а потом все разошлись. И теперь Великому князю Михаилу Александровичу предстояла самая трудная задача — каким-то образом уговорить как Императора, так и ещё нескольких высоких чинов включая генерала-фельдмаршала. Уговорить просто попробовать. А ещё каким-то образом получить деньги на разработку. В российском бюджете, как известно, лишних денег никогда не было. Но тут Александр был готов вложить и собственные средства. Было бы решение. А ещё требуется как-то отстоять сформулированное техническое задание, чтобы получить перспективное орудие, а не вчерашний день.
Август 1899 года
Очередное августовское утро принесло очередную порцию прессы. Не само, конечно. Для этого у князя имелся секретарь.
Полюбопытствуем, что нам сообщает наша дорогая пресса. Так, ну это понятно. Так, Гаагская конференция завершилась полным успехом… Тра-ля-ля. Приняты конвенции… Приняты декларации. Это что такое?? О запрещении метания снарядов и взрывчатых веществ с воздушных шаров и дирижаблей или при помощи иных подобных способов…
Ну и кто после этого Николай с номером два? Нет, ну запретил бы сразу все русское оружие… Чтоб долго не мучиться!
Князь с раздражением откинул газету. Не, ну не идиот, а?!
Но тут глаз зацепился за знакомые слова. О! Нашлись умные люди! И что не удивительно среди англичан. Отказались запретить подводные суда. Это они правильно сделали. Вот только очень недальновидно для себя любимых. Но пока они об этом ещё не подозревают. Ну хоть это радует.