— Да, награды за кровь в бою у нас всегда давали. А бескровная победа и за победу вроде бы и не считается. Странная это традиция, — Агренев поворочался в кресле.
— На самом деле я вроде бы ничего особо героического и не совершил. Неделю с лишком в осаде в Харбине просидел. Там, да, пострелять и самому пришлось. Потом наши на юг рванули по линии железной дороги, а я через Хабаровск во Владивосток. А оттуда в Порт-Артур. Там, как ты знаешь, наши войска собирали, чтоб высадиться в Дагу, а потом на Пекин пойти. У меня в то время в Порт-Артуре два дирижабля оказалось. Вот я из Дагу в Посольский квартал и летал, чтоб весточку дипломатам передать. Там над Пекином и дырку в боку заработал. Из пулемета сверху немного хунхузов погонял. А дальше я только руководил полетами, иногда отлучаясь из судового госпиталя. Это Григорий у меня герой, а я так, руководитель…
— М-да, ну вот совсем ты сам на себя не похож, Александэр! Раньше отсутствием красноречия ты никогда не отличался, — опять съязвил недовольный Цесаревич. — Или герой у нас вдруг стал скромником?
— Хорошо. Тогда слушай…
Александр в течении двух часов рассказывал о том, чему он был не только очевидцем, но и в чем поучаствовал самым решительным образом в качестве главного действующего лица. В процессе рассказа собеседники успели уполовинить бутылку превосходного испанского красного.
— Да уж. А говоришь не герой. Самый настоящий. И нечего было прибедняться, — решительно заявил по окончании рассказа Михаил.
— Ну, родина пускай и оценивает. А тут пока меня не было, какие новости?
— Новости? — задумался Михаил, — Есть новости. По гаубице есть. Месяца через три-четыре Обуховский завод выдаст первую экспериментальную гаубицу. На первый взгляд у них все получается. 14 калибров ствол, клиновой затвор, твоей выделки противооткатные устройства под стволом. В боевой вес только не укладываются. Тонна с четвертью получается примерно. Ладно, испытания покажут. Тут другое получилось. С февраля этого года из бурских республик начали возвращаться посланные туда наши военные наблюдатели. И почти каждый, кто с артиллерией связан был, весьма положительно отзывался о 12-сантиметровой гаубице Круппа. Ты про неё знаешь. К июлю в ГАУ собрали совещание. Вернее их было целых три одно за одним. И порешили, что полевая гаубица данного калибра весьма нужна для армии. Как ты знаешь, наша шестидюймовая мортира имеет уж слишком малую дальность. Да и другие недостатки имеются. Вот и принято было решение спроектировать такую, как у Круппа. Пока определялись с нужными характеристиками и патроном 48-линейной гаубицы, работа по 42-линейной уже зашла довольно далеко. И останавливать ее не стали. А решили просто на лафете 42-линейной сделать 48-линейную. Представляешь, один лафет для двух гаубиц!
— Так это же вроде хорошо!
— Хорошо, да не совсем. Дальность по расчетам получается меньше, чем у Круппа. Но этим решили пренебречь. И в октябре дали задание Путиловскому заводу спроектировать такую гаубицу на базе лафета Обуховского завода. Путиловцы заказ приняли. Но у нас состоялось принятие на вооружение полевой трехдюймовки. Так что работы у путиловцев теперь море. Когда они гаубицей займутся вплотную, сказать сложно. Заказ на трехдюймовки выдали Путиловскому и Пермскому заводам. Обуховский нынче загружен морскими орудиями и разработкой 42-линейной гаубицы. Ему не до трехдюймовок.
— Кому же тогда досталась горная пушка? — удивился Агренев.
— Артком проектирует. Кто будет выделывать первый образец, пока не ясно.
— Мдааа! У вас тут дела, как я посмотрю, закрутились. Хорошо хоть нашу гаубицу не отменили.
— Я за этим посматривал, — гордо сказал Цесаревич и улыбнулся.
— Понятно. А вообще как тут?
— С французами договор подписали. Он не особо секретный. Но его и не афишируют. Похоже французы сильно после Фашоды перепугались, вот и решили подстраховаться за наш счёт. Да ещё британцев, видимо, пошантажировать немного. Суть в том, что если им доведется воевать с Британией, то мы должны собрать в Средней Азии армию в 300–350 тысяч штыков и идти воевать Индию. А ежели нам придётся воевать с Островом, то они соберут на побережье Ла-Манша армию в 100–150 тысяч и будут угрожать всем своим видом через пролив англичанам. А чтоб мы могли в Средней Азии войско собрать, нам кредит на постройку железной дороги от Оренбурга к Ташкенту изволили выделить.
— Хмм! А что, хороший такой договор, — Александр задумчиво покрутил в руках стакан. — А раз в деле идёт речь о кредите, то тут явно Сергей Юльевич отметился. Процент по кредиту какой?