А сейчас у него с собой была папка с предложениями по изменению трудового законодательства. С ней ещё нужно поработать, перед тем как подавать Михаилу исправленный окончательный вариант. Нет, Боже упаси, Александр не собирался предлагать ввести 8-часовой рабочий день в стране. К сожалению, пока это было невозможно. Эффективность производства внутри страны пока не позволяла это сделать, но ограничить трудовой день 9,5 часами стоило. Как и ввести обязательный плавающий выходной. Ограничивались штрафы, переработки и т. д. Но и заранее предусматривалось особое положение в том случае, если страна находится в состоянии войны. В конце концов на фронте не бывает выходных и 9.5 часового рабочего дня. Значит и в тылу людям придётся работать, если нужно, сверхурочно. Не забыл Александр и себя. По его предложениям рабочие производств, связанных с военными заказами и жизнедеятельностью государства в военное время не должны попадать под мобилизацию. А если все-таки подпадали, то должны были призываться только в технические части, где были необходимы их профессиональные навыки в работе со сложной техникой.
Агренев поворочался и лег на спину, закинув руки за голову. Что ж, Гриша сделал свою работу. Теперь свою предстоит делать ему. Но как же ему не хватает друга! Да ещё этот кризис, будь он неладен…
Но была у Александра одна радость, которой он пока поделиться мало с кем мог. Да практически ни с кем. Позавчера в Кыштымском горном округе у него полетел первый биплан. Конечно, ни на что большее чем воздушная разведка он не годился, даже когда его доведут. И тем не менее! Самолёт поднялся в воздух и провёл в нем полчаса. А это значило, что дальше должно пойти легче. По крайней мере он на это сильно рассчитывал. Так что возможно, что года через полтора в распоряжении армии на Дальнем Востоке кроме дирижаблей появятся более дешёвые и более мобильные средства воздушной разведки.
Июнь 1902 года
— Бутц! Бутц! Бутц!
И Григорий Гершуни сполз по стенке на пол, пытаясь протолкнуть в лёгкие глоток воздуха. Дверь комнаты открылась и в неё вошёл мордастый начальник.
— Фадей, я ж сказал, чтоб ты закончил с ним. Завтра обещали прислать одного специалиста. Видел я его работу. День-два и станет этот поц тихим и на все согласным.
Начальник наклонился к сидящему на полу Гершуни и осведомился:
— Слышишь меня, господин революционер? Завтра-послезавтра ты будешь петь все, что знал, о чем догадывался, и даже то, о чем и не знал. Кстати твоя подруга Брешко-Брешковская тут неподалёку сидит. И мне все равно, кто из вас первый расколется.
Начальник распрямился и скомандовал:
— Этого в камеру. Пущай пока посидит в одиночке.
Когда за Гершуни закрылась дверь камеры, он сильно сник. Взяли его на горячем. Прям на подделке документов в подпольной минитипографии. Это уже тянуло не просто на ссылку в Сибирь. А если всплывает ещё то, чем он занимался в химической лаборатории, то это прямая дорога на Сахалин. Или на новомодный среди жандармов остров Колгуев, на который и белые медведи забредают. Его кто-то сдал, а раз сдал, то и лаборатория может всплыть. Екатерину взяли, его наставника и учителя. Гадство!
И ещё эти, держиморды, каким-то специалистом пугают…
Конец июля 1902 года
Александр уходил от Сандро со смешанными чувствами. С одной стороны вроде бы дела на Тихом океане начали налаживаться. Прибывший в Порт-Артур адмирал Макаров поднял там всех на уши и потребовал дополнительных полномочий. Ознакомившись с состоянием эскадры и обороны крепости, он запросил не много не мало назначить себя не только командующим Порт-Артурской эскадрой, но и начальником крепости Порт-Артур. Причём под крепостью понимался весь Квантун, что было не слишком удивительно, поскольку со строительством укреплений имелись большие проблемы, а как-то серьезно воздействовать на неторопливое сухопутное начальство и на Алексеева у него возможностей не было. И Сандро в этом, как и сам Александр, поддерживал Степана Осиповича. Ко всему Макаров успел отстранить адмирала Старка за слабую подготовку экипажей кораблей и некоторые прочие прегрешения. Заместо Старка своим заместителем Макаров просил назначить Скрыдлова. Кроме всего этого он уже затребовал целый список всего ему потребного для подготовки эскадры и усиления судоремонтных мощностей Порт-Артура. Адмирал Рожественский, ответственный за постройку кораблей во Франции, попался на некоторых нелицеприятных делишках. И ладно бы попался. Мало ли у кого их не было в карьере. Но вот эту фамилию в числе антигероев Цусимы Александр помнил. А потому постарался раздуть в прессе скандал. Скандал вышел на славу. Так что адмирал был отстранен от дел на время расследования. И Агренев собирался довести дело до конца, дабы этот человек более не смог сотворить того, что он мог бы ещё теоретически сделать.