Молча глядела на огонёк костра, переваривала ужин и информацию. Итак, среди оборотней способность принимать разные облики ещё не означает способности к магии?
- Нет, конечно, - ответил на вопрос Павел. - Вы, например, не считаете магическим способностями острый нюх и зрение животных? Нет. Вот и у нас - оборотничество такая же естественная функция организма. И вообще, говорят, люди произошли от оборотней. Вроде как, люди - оборотни, утратившие свои способности из-за мутаций. Вместо них вы получили способность быстро и часто размножаться.
- Жаль, если это правда.
- Почему? - встрял Мирлис.
- Что - почему?
- Почему жаль, что люди родственники оборотней?
- Да не этого жаль, - отмахнулась от приятеля. - Жаль, что способности утратили. Интересно, кем бы я была?
- Рысью, - не раздумывая, определил рыжий. - Или тигрицей. Есть в тебе что-то кошачье, и не от домашней киски.
- Очень приятно, - старательно изобразила возмущение, хотя варианты польстили. - А вы, юноша, кроме оранжевой шкуры, что ещё носить изволите?
- Как раз ничего, - тяжко вздохнул Мирлис. - Я ведь не оборотень в полном смысле этого слова.
- А кто?!
- Гном я, - смущенно выдохнул рыжий. - Нетипичный гном. Среди нас магов не мало, но учимся мы, в основном, магии искусства. Именно благодаря ей, нам нет равных в обработке металлов и камня. Но вот я, дурак такой, решил стать настоящим магом…
- Угу, - продолжил Павел, - решил. Два года ходил за Телистарионом пока тот не сдался. А ведь Михал его предупреждал - от рыжих одни неприятности, он уже тогда твою любопытную натуру рассмотрел.
- Так это он! - у рыжего аж шкура дыбом поднялась.
- Ты повозмущайся ещё, - осадил Павел. - Результат податливости Телистариона сейчас перед нами - на четырёх лапах и с минимальными шансами в ближайшее время встать на две. Ты там, в заклинании, такого накрутил, толпа учёных мужей разобраться не может.
Рыжий свесил уши козырьком и опустил нос, старательно изображая раскаяние. Потихоньку протянула руку и ущипнула его чуть повыше хвоста.
У-у-у, что тут началось! Покаянная поза испарилась как дым, только уж очень стало шумно. Правда только до тех пор, пока не подскочила одна из волчиц и не тряханула рыжую шкурку.
Павел поднялся, вытирая выступившие от смеха слёзы, и укоризненно посмотрел на меня, всё ещё посмеиваясь и блестя глазами.
По примеру Мирлиса, тут же приняла самый невинный вид и пожала плечами, вроде как я тут ни при чем. Зато расслабились все, даже Павел, чего и добивалась…
Пользуясь улучшившимся настроением оборотня, вцепилась в него, клещом, засыпав давно мучившими вопросами. Нелегко пришлось обоим и Павлу, и Мирлису, пришедшему на выручку. Многое оказалось слишком сложно, но кое-что смогла уяснить. Например, что хотя дома он появляется раз в два-три года, но за детей не волнуется - весь его клан помогает. Вытянула кое-что и о супруге. Оказалось она лет на пятнадцать старше Павла, но для них это не разница. Судя по выражению лица оборотня, с грустным разочарование поняла - супругу любит, и мне тут (хоть и не питала особых надежд) не обломится. Не очень-то и хотелось.
За разговорами и разъяснениями, не заметила, как Павел погасил костёр, собрал вещички, и начал уничтожать следы нашего пребывания на полянке.
Делал он это очень интересно. На каждом привале наблюдала действо с любопытством.
Сначала мы с волками вставали в центре поляны. Потом Павел начинал нараспев читать что-то сильно смахивающее на гимн. Затем подбрасывал в воздух щепоть-другую порошка с резким запахом, который, впрочем, тут же пропадал. После этого - Мирлис в первый раз на ухо сообщил, что в происходящем магии нет - трава на поляне поднималась сама собой, словно на ней и не сидели никогда, то же самое происходило с травой, по которой шли к тропе. К моменту, когда садились верхом, поляна приобретала первозданный вид.
Мирлис пояснил, что этот ритуал обращение не к магическим силам, а к силам самой Земли, которая живая и может отвечать на просьбы. И Мирлис, и Павел говорили о нашей планете не иначе как о живом существе, которое может на кого-то сердиться и наказать, а может и поддержать в трудную минуту. Слава богам - нас поддерживала.
***
Вечером вернулся Серый. Я бы его сразу даже не заметила, но Павел, подъехав к Прибою, кивнул в сторону волка, чей силуэт тенью следовал чуть в стороне от нас. Похоже, волк окончательно пришёл в себя и двигался уже не скованно как тогда, когда уходил.
С появлением Серого, двигаться стали немного иначе. Периодически волк убегал вперед, Павел устремлялся за ним следом, как нитка за иголкой. В такие моменты Прибой следовал за конём оборотня шаг в шаг, волки выстраивались позади нас. После каждого такого перестроения лес очень резко менялся. Только что пробирались через ельник, и вдруг оказываемся в берёзовой роще. Так повторялось несколько раз. Моё нетерпение всё нарастало. Столько удивительного происходит, а спросить не дают. Чуть что, Мирлис, сидевший у меня на коленях, впивался когтями, прокалывал штаны, предостерегая от вопросов. Кошмар! Везут, как котомку, даже не объясняют ничего!
К вечеру заметила, что Серый убежал вперёд. Ландшафт к этому моменту изменился. Мы поднялись на высокий холм, с которого открывалось зелёное море леса, река и вдали луга, золотившиеся под закатным солнцем. На вершине холма обнаружилась скала с отверстием, похожим на вход. В эту “дверь” мог спокойно проехать всадник.
Однако мы спешились. Вопрос задать не успела, из пещеры послышались шаги, показался высокий мужчина.
- Не стоит здесь долго стоять, пойдёмте, там будет безопаснее.
Не поздоровавшись, он показал на вход и пригласил жестом за собой, подхватив мои вещи.
Бросила взгляд на оборотня, он кивнул в сторону, указанную хозяином. Отпустила Прибоя и пришлось идти следом. Мирлис плёлся за мной какой-то напряжённый. Павел, легко забросив на плечо сумки, замыкал процессию.
Почти сразу за входом начиналась лестница вниз, вырубленная в камне. Странно, холм не показался особо высоким, но спускались минут пять, если не больше. На стенах горели тёплым ровным огнём светильники, сухой воздух пах травами, а не землёй.
Хозяин не оглядывался, и я смогла его рассмотреть подробнее. Тёмные штаны, заправленные в мягкие сапоги из чешуйчатой кожи, светлая рубашка с широкими свободными рукавами и жилет из такой же, как сапоги, кожи. Чешуйки на жилете слегка переливались. Я от такого не отказалась бы, красиво. Длинные, чуть ниже плеч, волосы, небрежно завязаны в низкий хвост, из которого выбиваются прядки. Сразу не поняла, в чём странность, только когда мужчина прошёл уже несколько светильников, до меня дошло - волосы трехцветные и выбившиеся прядки тоже разного цвета. Рыжие, как тёмная медь, седые, почти белые, тёмные, богатого каштанового цвета. Широкие плечи, сильные ноги, но не мачо с обложки. От мужчины веяло опасностью и силой.
Слегка вздохнула, припомнив своего бывшего жениха. Тот проводил по несколько часов в неделю, накачивая бицепсы, трицепсы и прочие мышцы. Но как далеко было ему до этого мужчины!
Точно что-то почувствовав, хозяин оглянулся, его белоснежные зубы сверкнули в насмешливой улыбке.
Вот не стоит надо мной смеяться! Я обиделась, запыхтела, как ёжик. Резко дёрнула плечами и оступилась, едва не покатившись по лестнице. Не упала только потому, что сильная рука хозяина подхватила и остановила падение.
- Осторожнее, Анастасия, - едва не засмеялся нахал.
Определённо, заметил моё внимание! В ответ гордо вздёрнула подбородок и вежливо поблагодарила за помощь. А что, я умею быть воспитанной девочкой, пусть почувствует разницу… И нечего смеяться!
С лестницы вошли в пещеру. Вдоль стен располагались полки и длинные столы, похожие на верстаки. Справа от входа, в нише, настоящий камин, точнее - очаг. Над огнём большой крюк, на котором можно подвесить котел. Сейчас на крюке висел надраенный до блеска медный чайник, готовый закипеть. Перед очагом большая мохнатая шкура, маленький столик и кресло.