– Жить будем в Брутах, и только в Брутах! – объявил Гуров. – Там есть где остановиться? Вот и отлично! За семь верст киселя хлебать не бегают. Мы должны быть на месте. Вдруг опять произойдет что-то наподобие того, что уже было? Кстати, что у нас насчет транспорта?
– Закрепим за вами машину с водителем. Сейчас я созвонюсь с Краснокуренным отделом – раз уж решили жить там, то транспорт пусть выделят они. Машина будет базироваться в райцентре, но приедет к вам по первому же требованию. – Анатолий Романович вопросительно качнул головой. – Вас так устроит?
– Вполне! – согласился Станислав. – Ну, что, отбываем?
– Да, можем отправляться! – Песчанцев поднялся со своего места.
– В добрый путь! – Протирая очки носовым платком, полковник коротко взглянул в сторону гостей, словно хотел что-то сказать, но внезапно передумал.
Однако Лев это заметил и тут же спросил:
– Вы что-то хотели добавить?
– Нет, ничего особенного… – Анатолий Романович с некоторой заминкой, как бы даже принужденно рассмеялся. – Так, глупость одна. В голову вдруг взбрело спросить: а ехать на хутор Бруты вам не страшно?
– А чего бояться-то? – беззаботно улыбнулся Крячко.
– Ну, теперь в масштабах нашей области это место считается чрезвычайно аномальным, – водрузив на нос очки, пояснил полковник. – Все же, согласитесь, одно дело – приехать туда днем и уехать, скажем, в начале вечера. И совсем другое – остаться там ночевать. М-м? Что скажете?
– Ну, мы опера, а не барышни из Института благородных девиц, – спокойно ответил Станислав. – Скажем, я никак не поклонник оккультизма, мистики и тому подобного. Лев Иванович – тоже. А что, вы думаете, там что-то может угрожать нашей жизни?
– Кстати, Анатолий Романович, а вы не в курсе, что стало с основателями хутора, братьями Брутами? – спросил Песчанцев.
– Да, в курсе. Мне о них один дед из Брутов рассказывал. Я же в тех местах начинал свою работу после школы милиции. Так что наслышан…
В общих словах, повторив уже рассказанное Песчанцевым, полковник отметил, что на первых порах дела у братьев, Мыколы и Демьяна, в их новых владениях пошли хорошо. Поля давали обильный урожай, сады плодоносили, стада множились, деньги прибавлялись. Пришлось даже нанимать батраков. Правда, хлопцы, сменившие отцовскую фамилию Брут на Стременцовы, оказались людьми прижимистыми и не вполне порядочными.
Пользуясь тем, что они похожи как две капли воды, братья, говоря современным языком, «разводили» своих работников. На работу всегда принимал кто-то один из них, а рассчитывал обязательно другой. Придет к ним батрак за расчетом, а денег ему дают вдвое меньше обещанного. Тот начинает возмущаться: «Что ж за обман такой? Ты ж мне обещал десять рублей, а даешь только пять?!» А хозяин в глаза ему смеется: «Так на работу тебя не я принимал, а Мыкола. Только он в отъезде, и когда вернется – только бог ведает. А я, Демьян, ничего не знаю и знать не желаю! Вот, бери, сколько даю. Не хочешь – совсем не бери».
Много они таким манером людей облапошили. И однажды обманули старого деда, который им целое лето пас гусей. Тот старик спорить не стал. Взял, что ему всучили, и объявил: «Как к вам богатство пришло, так и уйдет. Чтоб вас сам Вий к себе забрал!»
И с того часу все у братьев пошло наперекосяк. То скотина падет от моровой язвы, то поля погорят, то саранча налетит, то червь сады сожрет… Поняли братья, что промашку сделали, да как поправишь-то? Старика – где и как найти, чтобы перед ним повиниться и отдать свой должок? Года не прошло, совсем Бруты обнищали.
И тут кто-то им посоветовал (может быть, даже и с умыслом) в ночь на Ивана Купала съездить к Ведьминой балке, где вроде бы зацветает папоротник и открывается богатый клад. А братьям-то деньги – во как были нужны! Они туда и поехали. Запрягли пароконную повозку и вечером отправились за кладом.
Утро настало, а их нет. Жены тревогу забили, поехали в ближнюю станицу к куренному атаману. Тот прислал в подмогу пару казаков. Они-то и нашли у Ведьминой балки повозку с лошадьми. А вот сами братья исчезли так, что и следа от них не осталось. Тут-то все и заговорили, что сам Вий забрал их к себе. Как ни искали пропавших – все без толку.
Тогда женщины продали хутор богатому помещику из соседней губернии, вернее, то, что от него осталось, поделили деньги и с детьми уехали в какие-то другие места. Но предание о том, что с той поры в округе хутора Бруты время от времени происходят всевозможные темные дела, сохранилось до сих пор.
– От того былого хутора сегодня и следа не осталось, – отметил Анатолий Романович. – Как-то ночью он сгорел дотла. Это было еще во времена Крымской войны. Его отстроили, а лет через сорок он снова полыхнул. Во время Великой Отечественной сгорел еще раз. Такие вот тамошние странности и необычности…
Закончив разговоры, Лев и Станислав с Песчанцевым отправились в Краснокуренной район. Асфальтированная дорога бежала по холмистой местности, восточнее которой ландшафт переходил в настоящую степь. Слева, при подъеме на холмы, виднелся Дон с высоким правым берегом и относительно пологим левым.
На обоих берегах реки виднелись заросли ивняка, привольно зеленели вербы и осины. Кивком головы указав в сторону Дона, Стас с ностальгическими нотками в голосе констатировал:
– Красиво в наших донских краях…
– А вы тоже с Дона? – удивленно спросил подполковник.
– Корнями отсюда… – кивнул Крячко. – Вот подумываю, как на пенсию выйду, может быть, приеду сюда, чтобы именно здесь прожить свои последние годы.
Слушая их диалог, Лев ничего не сказал и лишь усмехнулся, глядя в окно.
Промчавшись около тридцати километров по трассе, как могли убедиться опера, вполне приличного качества, они увидели вынырнувший из-за холмов и зелени обычный российский райцентр, тысяч на пятьдесят населения. Издалека были видны кварталы пятиэтажек, среди которых виднелись сияющие позолотой купола церквей. Вскоре стали различимы и утопающие в садах, привольно раскинувшиеся на холмах кварталы одноэтажного сектора.
Прибыв в райотдел, располагающийся в старинном купеческом особняке с колоннами на фасаде и сводчатыми окнами, обрамленными фигурной кирпичной кладкой, приятели вместе с Песчанцевым зашли к здешнему полицейскому начальству.
Определившись с начальником ОВД, какая именно машина будет их обслуживать, гости попросили приготовить к завтрашнему дню все незавершенные дела о пропаже и гибели людей.
– Из ваших оперативных сотрудников в Брутах сейчас кто-то есть? – в ходе разговора поинтересовался Гуров.
– Разумеется, нет! – недоуменно пожал плечами майор. – Не знаю, какой смысл держать человека на хуторе, если у нас здесь остро не хватает сотрудников? Участковый там бывает почти ежедневно. Думаю, этого достаточно…
– Понятно… – Лев улыбнулся с оттенком иронии. – Просто перед отъездом из Москвы нам сказали, что на хуторе опера и днюют и ночуют…
– Что вы! Откуда такая роскошь?! – Начальник райотдела сокрушенно отмахнулся. – Нам бы с общерайонной текучкой разобраться! Спасибо, казачьи дружины выручают. Считай, половину криминала, от бытового до уличного, пресекают на корню. А без них мы бы зашились по самые уши!
Разыскав в гараже райотдела прапорщика, отвечавшего за автопарк, сыщики обговорили с ним те или иные моменты, связанные с выделением дежурного транспорта, и сразу отправились дальше, на хутор Бруты.
Отмотав еще около тридцати километров мимо нескольких поселков и станиц, они увидели справа от себя на холмистом возвышении странный, умерший лес, вздымающий к небу голые, выбеленные временем сучья. Окидывая это мрачноватое место удивленным взглядом, Стас кивнул в его сторону и пробормотал что-то наподобие: «Ну, твою дивизию, и местечко «развеселое»!..»
– Что вы говорите? – обернулся к нему Песчанцев.