— Вы еще мальчишка, Мирченко, — закричал он, для чего-то щелкая замком огромного портфеля, с которым никогда не расставался. — На моих трудах воспитывалось несколько поколений геологов. А вы смеете указывать мне? Серы здесь нет. Мы завтра свертываем лагерь..
Мирченко пришлось смириться.
Маловеры и скептики обрадовались выводам Сафьянова. На этом районе решили поставить крест.
Но не таков был Степан Мирченко, чтобы без боя сложить оружие. Он приступает к длительной, настойчивой осаде многих влиятельных учреждений. В Академию наук, в Институт неметаллических полезных ископаемых, в ВСНХ летят докладные записки.
«Сера лежит у нас под ногами, — пишет молодой геолог, — нужно только небольшое усилие, чтобы добыть ее».
— Ну, батенька, — качали головой седые авторитеты, — оспаривать мнение Сафьянова — это знаете ли…
— Крой, Степа, — говорили другие. — Действуй, крой по-комсомольски!
И Мирченко действовал.
И вот, когда в составе разведочной партии он заканчивал исследования серных месторождений Кырк-Джульба в Центральных Каракумах, его догнала радостная весть: ему был разрешен второй поход в горы Гаурдака.
Через несколько дней настойчивых поисков Мирченко обнаружил глубокий овраг. Стены его были покрыты мощной корой сернокислотного выветривания. Овраг рассекала большая трещина, уходившая на глубину 7—8 метров. Мирченко пришла В голову счастливая мысль — воспользоваться этой трещиной для взрыва стенки овраге.
Весь день ушел на расчистку трещины и закладку в нее динамита. В трещину был уложен целый ящик взрывчатого вещества.
Наступила ночь. Мирченко наискось обрезал бикфордов шнур, приложил к нему головку спички и чиркнул по ней теркой. Шнур зашипел, как змея. Искрящийся огонек с угрожающим свистом побежал к заряду. Через несколько минут раздался взрыв.
Что же принесет утро? Победу или поражение?
А ночь кончалась. На востоке разливался малиновый свет…
Вставало солнце. Куда-то умчались осенние тучки, и небо было ясное и чистое, только одно небольшое облачко, похожее на белую кувшинку, висело над голубым горным хребтом. Озаренные солнечными лучами, переливались алыми и розовыми тонами горы, на склонах которых желтела увядшая трава.
Мирченко, уснувший незадолго до рассвета, проснулся, словно от толчка. Выскочив из палатки, он побежал к месту взрыва. Рядом с ним бежал Мамед, бежали все, охваченные страстным желанием узнать, что же показал взрыв?
Мирченко опередил всех. Задыхаясь, он подбежал к стене оврага и взглянул вверх. Он не смог удержаться и закричал. Перед ним возвышалась и отсвечивала золотистым цветом высокая известковая стена, щедро омытая ночным дождем.
Весь склон оврага был усыпан глыбами серной породы.
Мамед обернулся и взглянул на Степана Павловича. Тот стоял, подняв голову кверху, и по щекам его катились счастливые слезы. Мамед отвернулся.
А сзади подбегали участники экспедиции и в безмолвии останавливались перед волшебной золотой стеной.
И вдруг раздался залп. Все изумленно оглянулись и сейчас же поняли, в чем дело. Это часовые, оставшиеся в лагере, узнав о находке, салютовали в честь первой победы на Гаурдаке.
А еще через два часа Мамед, действуя ломом и лопатой, вместе с двумя другими рабочими закладывал первый шурф. Сбросив рубаху и неразлучную папаху, Мамед работал так, что мускулы, как волны, перекатывались по его жилистой спице.
Отламывая большие куски породы, он углублялся все дальше и дальше. Его напарники, Василий и Федор, только посмеивались.
— Ишь, как сгоряча взялся. Подожди, упаришься!
Но Мамед работал.
— Перекури, — уговаривали его товарищи, смущенные тем, что они сидят сверху и покуривают, а он возится там, в глубине. Но Мамед продолжал работать, и им приходилось, поплевав на руки, тоже спрыгивать вниз.
И только когда шурф достиг заданной глубины, Мамед, распрямил спину и, поддерживаемый Федором, вылез наверх.
Солнце уже клонилось за горы. Мамед стоял, обнаженный до пояса, с ломом в руках, и радостно улыбался. Мирченко подошел и заглянул в шурф.
— Шурф заложен на глубину семь метров, — произнес он, — и не вышел из серной породы. Таким образом, мы имеем дело с пластом мощностью свыше пятнадцати метров. Это целое богатство, товарищи!
Вынув из кармана блокнот, он отошел в сторону и стал что-то торопливо записывать.
В это время со стороны гор появился всадник. Мирченко, занятый записями, не заметил его. Всадник приближался. На маленькой белой лошади трусил старик в халате, в папахе и в новых мягких сапогах.