– Хранитель, я почувствовал желание служить, желание сделать всё, что он прикажет! Почти страсть! - Марил на мгновение закрыл глаза. - Я и сейчас его чувствую… И я, и Наймира, мы сделаем всё, что он прикажет… Даже если его боимся…
– Твоя сестра прониклась к нему лютой ненавистью, - Тэм подхватил её, пока Марил открывал очередную дверь, опасливо косясь в ту сторону, где, видимо, был сейчас Зэрандер. - Я тебе обещаю, что сделаю всё, чтобы мы ушли быстрее и оставили вас в покое. Слово Хранителя. Но ты должен понимать, что он слушает меня… не больше, чем, скажем, её, - он вошёл в комнатку и положил Наймиру на постель. Марил заботливо накрыл её одеялом и сел на краешек табурета. Хранитель сел напротив, переводя дух. Комнатка была маленькой, но уютной, и здесь Тэм почувствовал себя, почти как дома.
– Я благодарен вам, Хранитель,… - Марил провёл по светлым немного вьющимся волосам ладонью.
– Прекрати называть меня на "вы", да ещё и Хранителем. Я похож на старика или кого-то из этих толстозадых в белых одеждах? - Тэрмис потрепал шнурок. - Меня зовут Тэм, - он протянул руку, - а тебя, судя по всему, Марил?
– Да, - кивнул Марил, устало улыбаясь и пожимая руку.
– Я думаю, что у твоей сестры чуть зашалили нервы, - Тэм посмотрел на спящую Наймиру. - Думаю, тебе стоит остаться с ней. Я пойду спущусь вниз…
– Нет, Хра… То есть Тэм. Я пойду вниз спать, а вы оставайтесь… Тут есть ещё одна комната.
Тэрмис молча поднялся, вышел из комнаты и стал спускаться по лестнице. Голова у него кружилась. Он стал причиной того, что жизнь этих людей нарушилась, более того, женщина эта считает его слугой Ночи и вряд ли откажется от этой мысли, а его ровесник Марил боится его, и будет бояться, как бы ни называл и что бы ни говорил.
– Воин, Воин, - пробормотал он. - Сколько же ты ещё будешь меня мучить?
Граф Радак пытался понять, чего в нём больше - негодования или страха. Бастиан с улыбкой волка поглядел на того, кто поднял на него руку, потом, не меняя выражения лица, на графа, и заявил, что открывать город не будет всё равно.
Пытаясь его переубедить, Радак едва сам себя не загнал на виселицу, после чего был чуть ли не выгнан из дворца разгневанным, что ему взялись перечить, королём. Спася свою голову от петли, Радак столкнулся с новой опасностью - Хозяину наверняка не понравится, что его слуга оказался настолько недальновидным, что позволил обмануть себя мальчишке-королю. А Бастиан, который понял уже, что графу кровь из носу необходимо открыть городские ворота, теперь ни за что не сделает этого, пока ему самому не захочется. Попавшийся в ловушку Радак в гневе избил не одного случайно попавшегося под руку слугу, но беситься было бесполезно. Нужно было сделать так, чтобы слуги Хозяина появились здесь через десять дней, чего бы это не стоило.
Радак разглядывал своё отражение. Высокий, сухощавый мужчина с пергаментно-тонкой желтоватой кожей на лице, он как будто казался намного старше, чем был. Жестокий холодный взгляд сероватых глаз цеплялся за каждую мелочь, словно она была единственным спасением жизни. Радак никогда ничего не упускал и не желал упускать и впредь.
Стон, похожий на вой дикого зверя, вырвался у него из груди. Он развернулся и торопливо покинул свои покои. Был только один выход, который грозил ему чем-то более опасным, чем смерть на виселице по указу Бастиана, но Радак знал, что этот выход к тому же единственно правильный. Он не сможет заставить короля открыть ворота, а юнец будет сейчас пристально следить за ним, и раскроет любой, даже самый запутанный, заговор. Кто бы сейчас ни попросил его открыть ворота и порт, какие бы аргументы не выставлял, Бастиан легко почувствует в этом руку графа Радака, а пытаться провести тех, кого никогда не видел и не знаешь, в город тайно…
Отослав стражу, охранявшую высокую дверь, прочь, Радак стиснул зубы и коснулся кольца на ручке двери. Эта комната была единственной, в которую точно никакой шпион не мог проникнуть, в которой его никто не мог подслушать и увидеть - такие чары наложил Радак, в соответствии с указаниями и Даром, которым наградил его Хозяин. То, что Хозяин, будучи призраком, может раздавать Дары, было подтверждением его могущества. Нужно только достать для него то тело, которое ему нужно, и ещё что-то - но что, Радак пока не знал. Кроме того, за комнатой, пока Радак там не был, наблюдали всегда четверо лучших стражников. Да если бы кто и вошёл туда, то если бы не умер от Силы Ночи, то вряд ли что-нибудь бы понял.
Комната была абсолютно пустой и тёмной. Стрельчатые окна были занавешены портьерами, и дневной свет сюда не проникал, но в центре, чуть ближе к дальней стене, горел огонь. Как сказал Хозяин, пока огонь горит, Льув Радак может рассчитывать на его покровительство, если будет верно служить ему. Много раз граф пытался понять, как огонь держится в абсолютно пустой чаше, украшенной странными символами, но ему так и не удавалось. Хозяин только смеялся над его попытками, но против любопытства Радака ничего не имел.
Радак знал, что Хозяину нужна будет его помощь. Он понимал это, так как когда он вернётся, какое бы ни было у него могущество, ему нужна будет армия. А таковую смогут создать ему только люди влиятельные и приближённые к различным дворам. Люди, которые служат ему. Радак уже примерно знал план Хозяина относительно себя самого, и такой план его устраивал. Хозяин поможет ему свергнуть Бастиана и утвердиться на троне, а Радак соберёт ему армию, которая завоюет для него весь мир… Конечно, не только Радак. Льув будет лишь одним из тех, кто сослужит Хозяину хорошую службу. Если верить его словам, то многие властители принесли ему клятвы верности…
Но сейчас Радак понимал, что всего этого может и не быть. Он подвёл Хозяина, не выполнил обещания, которое давал, и вряд ли Хозяин просто так простит ему это. До этого лишь однажды Радак пошёл против Хозяина, не сделав то, что он приказал, чтобы оградить себя от легко вспыхивающего гнева Бастиана, и он хорошо помнил, каким было наказание. Причинять ему боль призраку было приятно и забавно, он смеялся, негромко и довольно, и вкрадчиво шептал на ухо метавшемуся по каменному полу комнатки Радаку, что никогда не стоит пытаться обмануть его.
Льув вздрогнул, вспоминая это. Тогда он только-только присягнул на верность Ночи, и был самоуверен. Он думал, что легко может обмануть кого угодно, и уж тем более - бесплотного призрака. Но бестелесность не мешала Хозяину повелевать Силой Ночи. Не в таких масштабах, в каких он мог когда-то, но всё же Радаку хватило этого, чтобы запомнить на всю жизнь. Ему казалось, что пытка эта длится уже вечность, и когда она кончилась, он едва дышал, и каждый вдох отдавался страшной болью. Хозяин исчез и долго не появлялся, и Радак подумал было, что он уже выброшен и не нужен больше, и почему-то это вселило в него страх. Поэтому с тех пор, как Хозяин появился вновь, Льуву даже в голову не приходило попытаться перечить ему, не то, чтобы предать его.
Двери за ним захлопнулись, и темноту теперь рассеивал только таинственный огонь. Ни стен, ни потолка не было видно, всё тонуло во тьме. Радак облизал высохшие губы и, дрогнув на мгновение, засомневавшись в том, что надо это сделать, и что другого выхода нет, опустился на колени.
Привычка, что это перед ним все склоняются, и богатый наряд, который он ощущал на себе, боролись против его покорности. Даже перед королём Радак очень редко вставал на колени - хотя порой ему и приходилось просить о милости.
Однако Хозяин - это больше чем король.
Радак наклонил голову, стараясь заставить себя создать маску покорности и повиновения на лице. Маска презрения, часто не сходившая с его лица неделями, с трудом исчезла.
– Я знаю, я всё знаю, - шелестящий смешок пронёсся в тишине, царящей в комнатке. Стены и двери были такими толстыми, что не пропускали никаких звуков. Даже когда Радак кричал и метался здесь, никто за дверями даже шёпота не услышал.
– Хозяин, - Радак сглотнул. - Я виноват, Хозяин…