Вскоре британская делегация действительно прибыла в Бирму, встретилась с королем и передала приветственное послание от ее величества королевы. Во дворце начался спектакль, задуманный по сценарию У Кауна. В приемный зал слуги неожиданно внесли на золотых и серебряных подносах прекрасные сапфиры. Король, как будто ни о чем не ведая, вопросительно поднял голову. Ему тотчас доложили, что драгоценные камни только что доставили во дворец ювелиры в подарок королю. Миндон велел послать кого-нибудь за оценщиком. В роли оценщика выступил министр У По Хлайн, который определил стоимость одного сапфира в тысячу кьят. Король показал сапфиры членам английской делегации и каждому подарил лучшие из них.
Англичане сочли начало многообещающим. Но это было лишь началом дворцового спектакля. Вдруг опять появились слуги с золотым подносом, на котором горели огнем изумительные могоуские рубины. Вновь доложили Миндону, что по его велению народ преподносит ему самые ценные находки. На глазах изумленных заморских гостей король повторил сцену р оценкой — на этот раз рубинов. У По Хлайн долго изучал их, а затем смущенно заметил, что, согласно заветам предков, рубины нельзя оценивать. По настоянию короля министр все-таки назвал приблизительную цену лучшего из камней: десять тысяч кьят. И опять каждый член английской делегации получил по дорогому подарку.
Открылись двери королевской приемной в третий раз, и гости застыли в изумлении, увидев на золотом подносе уникальный «Нгамаук». Камень поместили в сосуд с водой, накрыли белым полотном, сложив его вшестеро, и все обнаружили в середине ткани красное световое пятнышко: рубиновый огонь пробивался наружу. Гостям рассказали, что рубин горит, как лампада, в темноте. Оценить рубин никто не осмелился. Королевский министр гордо заявил, что «Нгамаук» стоит столько, сколько стоит вся страна.
На могоуские рудники зарились и французы, которые время от времени наезжали в Бирму и затевали торги. Каждый раз «Нгамаук» стойко защищал национальные интересы. Миндон неизменно утверждал, что если заморские гости не могут назвать стоимость даже одного драгоценного минерала из Могоу, то как же они собираются приобретать рудники, на которых добывается множество таких же прекрасных рубинов.
Оказывая сильное давление на короля Тибо, сына Миндона, Франция попыталась на договорных началах все-таки завладеть могоуским месторождением или хотя бы получить косвенный доступ к драгоценным камням. Пока французские представители вели безуспешные переговоры, предлагая различные проекты договора, Англия, почуяв соперника, попыталась завладеть страной, двинув на Бирму свои войска.
Оккупировав в ходе третьей англо-бирманской войны значительную часть Бирмы, в ноябре 1885 года британские войска подошли к королевской столице Мандалаю. В предчувствии катастрофы последний бирманский король Тибо, капитулировав, пытался выторговать себе трон и какое-то подобие независимости стране, но колонизаторы оставались непреклонными. Британский генерал-майор Прендергаст потребовал безоговорочной сдачи Мандалая, гарантируя королевской семье жизнь. Тибо пришлось принять ультиматум.
28 ноября 1885 года город словно и не просыпался. А может быть, он вовсе и не засыпал, встревоженный и затаившийся в предчувствии беды? Молчали монастырские колокола, не слышался скрип телег, затих детский гомон, даже собаки не лаяли. Сквозь щели бамбуковых хижин мандалайской окраины перепуганные бирманцы встречали завоевателей. Их было много — спокойных и уверенных в своем превосходстве. Столица покорно впускала чужеземцев. Грозные бойницы королевского дворца молчали.
Располагая информацией о намерении короля Тибо сбежать в город Шуэбо, Прендергаст первым делом распорядился окружить дворец, где прятался король. Однако генерала интересовал не столько сам Тибо, сколько несметные сокровища, накопленные царствующими династиями, которые могли стать достойным трофеем Великобритании. Блокировав все подходы ко дворцу, Прендергаст направил к королю для ведения переговоров о его дальнейшей судьбе полковника Слейдена.
Тем временем в королевской резиденции царил переполох. Придворные метались по залам, стаскивая в кучу наиболее ценное королевское имущество. Наивный двадцатишестилетний низложенный правитель еще надеялся на чудо. Когда в дверь постучался полковник Слейден в сопровождении офицеров и солдат, испуганная королевская чета сидела среди узелков с наспех упакованным добром. Низкорослый смуглый кораль сжался от растерянности и смятения и казался нашкодившим ребенком. Быстро оценив атмосферу паники во дворце, Слейден приказал выставить стражу у всех дверей, чтобы суетившаяся челядь не вынесла ненароком вместе со своими пожитками какие-нибудь ценности. И все-таки не заметила стража, как исчезло самое дорогое королевское сокровище — лучезарный «Нгамаук».
Позже в своем дневнике четвертая принцесса, любимая дочь Тибо, запишет, что никто, кроме нее, отца и матери, не знал, куда девался «Нгамаук». До отправления их в Рангун полковник Слейден попросил показать ему этот рубин. Отец и мать принцессы вынули из коробочки для бетеля камень и передали ему. Слейден осмотрел его, затем, как бы забыв возвратить, опустил в свой карман, а те и не стали просить вернуть его. Легендарный рубин действительно пропал, а английские историки, пытаясь спасти честь мундира Слейдена от позорных подозрений в грабеже, ссылались на неразбериху в королевском дворце и возможную корысть дворцовой прислуги.
Тем не менее весть об исчезновении «Нгамаука» еще долго не давала покоя многим. Верховный комиссар в Бирме Чарлз Бернард, заинтересовавшись пропавшей ценностью, поручил одному из комиссаров, Уайту, провести расследование. В декабре 1886 года Уайт встретился с бывшим министром финансов Шве Тайк Вуном, который был близок к королю Тибо и участвовал при его пленении-в описи имущества в присутствии англичан. Министр подтвердил существование «Нгамаука», вправленного в кольцо, и тот факт, что он лично вписал его в список королевских сокровищ. Он также рассказал, что кольцо с рубином находилось среди других драгоценностей, переданных вместе с описью полковнику Слейдену. Шве Тайк Вун предложил допросить Слейдена. К такому же выводу пришли Бернард и Уайт, решив также получить показания и у другого свидетеля ареста Тибо — капитана Баджина, командира подразделения, окружившего дворец.
9 декабря 1886 года Бернард отдал приказ активизировать поиски рубина. Действуя по его инструкциям, Уайт направил срочную депешу капитану Баджину и полковнику Слейдену, которые в то время уже покинули пределы Бирмы. В запросе отмечалось, что поиски затерявшегося рубина отвечают исключительно интересам британской короны. От английских офицеров потребовали детальных объяснений.
Первым откликнулся капитан Баджин. 12 декабря 1886 года он написал: «Я никогда не встречал кольцо с «Нгамауком». Из драгоценных рубинов я видел только те, которые украшали королевскую коробочку для бетеля. В описи королевского министра Шве Тайк Вуна я также, не видел камня «Нгамаук». Я зашел во дворец только 21 декабря, а поэтому не имею представления, как передавались и получались королевские ценности. Из того, что я лично передал Слейдену, были лишь три камня, инкрустировавшие саблю. Если, как считают, драгоценности были переданы Слейдену по полной описи, то я не думаю, что какая-нибудь из них могла пропасть».
Полковнику Слейдену потребовалось больше года для восстановления в памяти недавних событий. Объяснения он прислал из Лондона лишь 26 февраля 1887 года. Слейден отметил, что заявление министра Шве Тайк Вуна соответствует действительности. Вместе с тем он высказал предположение, что, находясь 29 ноября 1885 года во дворце, где царила суматоха, Шве Тайк Нун мог по этой причине сделать неполную опись королевских сокровищ. Слейден припомнил, что через его руки проходили какие-то большие и — малые золотые изделия, некоторые из них были украшены дорогими камнями. Он обратил внимание на то, что во время пленения Тибо во дворце находилось много женщин из числа прислуги, и, опасаясь случайных хищений, он поставил у дверей стражников. Слейден писал также, что о месте нахождения драгоценностей в момент ареста Тибо он своевременно информировал генерала Прендергаста и посоветовал ему создать соответствующую контрольную комиссию. И такая комиссия действительно была создана, но Слейден в нее не вошел. Однако видел, объяснял он в своем длинном послании, как британские солдаты и матросы грузили богатые трофеи на корабли. В письме Слейден даже не обмолвился о «Нгамауке», как будто бы и не было о нем речи.