Государственный танцевально-драматический ансамбль Бирмы известен своими выступлениями далеко за пределами страны. Бирманские артисты несколько раз гастролировали в Советском Союзе и всегда уезжали на родину с чувством удовлетворения от встреч с советскими зрителями, тонкими ценителями национального искусства. Художественный руководитель ансамбля У Кин Сейн рассказал, что в основу творчества коллектива легли традиции народного танцевального искусства и сюжетных музыкальных постановок. В репертуаре ансамбля имеется, например, один из самых старинных народных танцев, «бончжи», берущий начало от древних ритуальных плясок в честь духов плодородия. Теперь его танцуют не только на подмостках, но и в любой деревне на празднике, посвященном началу посадок саженцев риса или окончанию уборки урожая.
— Наши артисты, — сказал У Кин Сейн, — частые гости в сельскохозяйственных кооперативах и на государственных предприятиях. Во время гастрольных поездок по стране мы внимательно изучаем песенно-танцевальный фольклор кая, качинов, каренов и других народов, отбирая лучшее, что есть у них, для своего репертуара. Порой приходится рисковать, что называется, головой, — улыбается У Кин Сейн — Шутки шутками, а ритуальный брачный танец у пока еще отсталого племени нага, живущего на северо-западе страны, который исполняется для возлюбленной, не должен видеть никто, кроме… отрубленной головы соперника. Разумеется, этот обычай ушел в прошлое, но благодаря ему нет-нет да и назовут иногда нага «охотниками за головами». Мир танца в Бирме разнообразен и пестр, как сама наша многонациональная страна, — заключил собеседник.
Действительно, каждая народность хранит как реликвию что-то свое, исконно традиционное. В араканских деревнях танцуют под луной древний танец «нгаси», который во времена феодальных правителей исполнялся исключительно в королевском дворце. Сам по себе танец прост, поэтому, очевидно, и столь живуч. В кругу зрителей танцоры передвигаются мелкими шажками без музыкального сопровождения. В очень давние времена араканцы привезли из Индии «танец паука» и до сих пор азартно танцуют его, объединяясь в малые и в большие — до 40 человек — группы, растопырив ноги, раскинув руки и покачиваясь из стороны в сторону. Во время храмовых праздников показывают танец дракона, когда десятиметровый муляж чудовища, изрыгающего из пасти огонь, водят по улицам несколько исполнителей. В танце «шайн дайн» араканские женщины, копируя движения ребенка, рассказывают о том, как он учится сидеть, стоять, ходить. В танце «азезаикке» передаются традиционные араканские игры. С известной с XVI века пляской «доне» араканцы хоронят своих монахов, выкрикивая ритуальные заклинания при смене танцевальных поз.
Множество танцев существует у каренов: только для девушек, только для юношей или только для пожилых людей старше шестидесяти лет, и есть общие массовые танцы, сопровождающиеся песнями и шутками, которыми перебрасываются музыканты и танцоры. Наиболее искусным танцорам выдают символические призы, и призер в благодарность должен исполнить песню с пожеланиями добра и станцевать с тем, кто одарил его вниманием.
У многих народностей Шанской национальной области большой популярностью пользуется танец «кейнари» (птицы), исполняемый обычно во время ежегодных праздников в октябре. Разодетые в яркие шелка танцоры в масках, изображающих птиц, под ритмическую музыку трижды обходят пагоду. Танец кая «ператито» имеет очень давнее происхождение. Раньше в Шанское государство часто отправляли на заработки для обучения специальностям молодых людей из соседнего государства Кая. Спустя несколько лет они возвращались и, раскрасив лицо красками, представали перед родителями, прося угостить их пальмовым вином. А потом все танцевали ператито. Традиционно его исполняют с сосудом для вина на голове. В старину у народности кая перед военным походом плясало все войско, чтобы поднять боевой дух. С тех пор сохранились многие воинственные танцы, изображающие жестокие схватки с противником.
Ежегодно 12 февраля, в День Союза, день объединения всех бирманских народов, их представители съезжаются в Рангун, чтобы показать свои достижения как в труде, так и в области национальной культуры.
ВЛАСТЕЛИН ЛЕСА — НА СЛУЖБУ ЧЕЛОВЕКУ
Бирма относится к тем немногим странам, природа которых сохранила огромное многообразие животного мира. Среди обитателей джунглей — обезьян, леопардов, тигров, медведей — не последнее место по численности занимают дикие азиатские слоны. Согласно статистике (весьма приблизительной), около десяти тысяч исполинов бирманских лесов расселились в северных и северо-восточных районах страны, на границах с Индией, Бангладеш, Лаосом и Таиландом, а также в лесах Нижней Бирмы. В давние времена они жили по всей Бирме и даже в предместьях Рангуна. Слонов широко использовали не только на тяжелых работах, но и в военных походах. Так, известно, что в 1277 году в королевском войске «служили» две тысячи боевых слонов.
Белые слоны пользовались особым почитанием у бирманских народов. Первые сохранившиеся в истории упоминания о них относятся к XI веку. Они перевозили священные реликвии, с их участием устраивались религиозные церемонии. Феодальные бирманские правители обменивались белыми слонами как ценными дарами, держа их отлов под строгим контролем. В XVI веке правитель Пегу даже провозгласил себя королем белых слонов и готов был объявить войну каждому, кто отказывался поставлять ему этих животных. Он содержал четырех белых слонов в специальных позолоченных строениях и кормил их из серебряной посуды. В дорогих шелках и золоте в сопровождении музыкантов слонов ежедневно водили к реке купать.
Принятый в 1879 году закон впервые взял под защиту исполинов джунглей. Однако в 1912 году стали выдаваться лицензии на частичный отлов животных. Опустошительные набеги слонов на крестьянские поля приводили порой к массовому их отстрелу. За семь лет с 1928 по 1935 год было уничтожено 770 слонов и более трех тысяч — в течение последующих шести лет. Однако забота об урожае служила английским колонизаторам предлогом для экзотической охоты на слонов ради их бивней. К началу второй! мировой войны около десяти тысяч прирученных животных работали на лесоразработках, принадлежавших иностранным компаниям, а к концу войны их число сократилось до 2,5 тысячи. Многих погубило варварское отношение японских завоевателей. Слоны гибли от чрезмерной работы, от пуль японской солдатни. Отступая в 1944–1945 году из Бирмы, интервенты увозили на слонах в Лаос и Таиланд военные грузы, награбленное имущество. Лишь немногих слонов бирманцам удалось спасти, отпустив их на свободу.
С получением Бирмой независимости, а особенно с приходом к власти в 1962 году Революционного совета, государство смогло наконец полностью распорядиться своим национальным богатством. Были приняты строгие меры по охране редкой фауны Бирмы. Особым вниманием были окружены слоны, отлов которых был строго ограничен. Теперь охота на диких слонов проводится по лицензиям департамента лесного хозяйства в период с 1 ноября по 15 мая, когда стада слонов выбираются из глухих дебрей, опускаются с гор и тянутся к бамбуковым зарослям, банановым рощам, к рекам, протокам, ручьям. Слонов перестали хищнически истреблять, теперь их используют на различных работах, особенно на лесоразработках, где не справится ни одна современная машина. Одомашненные животные выполняют самые трудоемкие работы по транспортировке тика и других ценных пород дерева, перетаскивают бревна к лесопильным комбинатам, к берегам рек, по которым затем их сплавляют. На лесоразработках сейчас задействовано более трех тысяч слонов. Благодаря им в государственную казну ежегодно поступает 150 миллионов кьят. Но потребности в увеличении мощной вспомогательной силы постоянно растут.
В Бирме создано около трех десятков бригад охотников, которые обеспечивают поголовье рабочего стада. Большинство из них специализируется на отлове диких животных с помощью загонов, четыре артели используют во время охоты хорошо обученных для этой цели слонов, остальные применяют ружья, стреляющие ампулами со снотворным. Ловят только молодых, здоровых и сильных животных. Слон достигает наивысшего расцвета физической силы к 45 годам. Немолодых слонов, раненых и больных оставляют на свободе, не трогают также слоних, ожидающих потомства.