— Ты меня тоже. Мне тут Надежда про тебя интересные факты сообщила.
Девочка отстранилась от меня и, продолжая всхлипывать и размазывать по лицу слёзы, обратилась к моей жене:
— Маша, что ж ты ему не сказала, что беременная? Он же тебя любит.
— Надя, кто тебя просил?! Ты знаешь, что теперь будет? Митя отправит нас домой. Меня так точно. А я не поеду, потому что не оставлю вас двоих наедине, это раз. А потом, вообще, я Митю одного не оставлю. Мало ли, что. Я рядом должна быть!
Я не нашёл ничего лучше, как отправить Надежду умываться холодной водой и вести обеих моих дам на завтрак.
========== Часть 18 ==========
После завтрака решили вернуться в город. Вернее, я решил, что в городе спокойней и ближе к больницам, врачам, аптекам. Это в настоящее время мне показалось немаловажным. В присутствии Нади задавать вопросы Маше не хотелось. А поговорить очень требовалось. Пока собирались, пока попрощались с Володей, пока спускались канатной дорогой, пока гуляли около высокогорного катка Медео, пока обедали в ресторане— день практически истёк и прожит был мной впустую. Не тем я занимался.
Но отдых от бесконечной гонки с препятствиями дал свои плоды: я смог собрать мысли в кучу и понять, что настало время отделять зёрна от плевел. Потому что, получив тонны информации, я ни на йоту не приблизился к разгадке тайны.
Итак, есть некий тип — по-другому я его назвать не мог, — выбравший своей жертвой маленькую Надю и решивший через неё управлять мной.
У него получилось — я ввязался в расследование. Вот и всё. Вся остальная информация пока просто информация. Без привязки к чему-либо.
Значит, надо начинать сначала. Или с той точки, где я остановился. И если мне не достать пилота вертолёта, отвозившего ребят на ту гору, и не выяснить, с кем он был, то спасатели точно помнят, был ли на том склоне кто-то живой. И вообще, какого чёрта пилот второй раз сразу со спасателями полетел, значит, знал о лавине и о жертвах?
Спасатели станут следующими, кого я собираюсь навестить. А потом пойду по больницам.
— Дима, — голос Нади оторвал меня от построения логической цепочки. — Дима, в городе мы опять будем с Машей просто гулять? И никаких поручений?
— Как это никаких?! Можете заняться шопингом. Я вам сейчас деньги с карточки сниму.
— Ну, я тебя предупреждала?! — моя Мария с усмешкой обратилась к Наде.
— Я рассчитывала учиться…
— Надюх, я обещаю тебя учить в Москве, и везде со мной будешь, а тут лучше не надо. Я отвечаю за тебя перед твоей матерью и перед твоим отцом. Он сделал всё, чтобы ты жила. Я не могу его подвести. Лучше расскажи, чем он занимался перед вашим отъездом?
— Дим, они с мамой тогда всё о деньгах больше говорили. Переезжали мы часто. С квартиры на квартиру. Я школы меняла.
— Надюша, постарайся вспомнить. И на кого он работал потом тоже, когда дела налаживаться стали.
— Я маме позвоню, она точно знает.
— Нет!
— Хорошо, не буду. Дим, ну я же помочь хочу.
— Я тебе говорю, поезжай к тётке и узнай место работы отца. А то твердишь «я лучше знаю», а сама ничего толком сказать не можешь.
— Почему? Могу. Он у агашки работал.
— Это родственник такой?
— Нет, это тот, кто стоит между властью и людьми. Он главный, понимаешь?
— Понимаю, он правилом руководствуется — «Законы для лохов. Власть для меня». Так? А имя у такого агашки есть? Или по имени его называть не следует?
— Тот, кого нельзя называть, получается некий Волан де Морт, — вставила свои три копейки Маша, — и заметьте, в этом вся суть.
Разговор прекратили, потому как приехали.
Пока мои девочки занимались ужином, я ещё раз перебрал вещи Андрея и Ерлана в надежде найти там что-нибудь новое, но ничего не обнаружил. Сложил всё как было и поместил на дно моей сумки.
Мы уже спать собирались, когда зазвонил мой сотовый. В трубке раздался мужской, совершенно незнакомый голос.
— Громов Дмитрий Иванович?
— Он самый. — Поймал себя на мысли, что захотелось вытянуться по стойке смирно.
— Дмитрий Иванович, вам встретиться удобнее у меня в кабинете или на нейтральной территории? И, судя по тому, что вы ничего не спросили, вы догадались, кто я примерно и откуда.
— Догадался. Как я понимаю, встречи нам с вами не избежать. В парке у старого дома правительства пойдёт? И чем раньше, тем лучше, а то у меня остались дела нерешённые, мне же как можно скорее хочется домой уехать.
— А нам как хочется, чтобы вы домой уехали, Дмитрий Иванович. До встречи, позвоню вам в девять. Устроит?
— Вполне.
Спрятал смартфон в карман и рассмеялся. Эти работать ещё не разучились, всё так же держат руку на пульсе: прослушивают, наблюдают, присматривают.
— Мить, кто звонил? — спросила моя Маша.
— По делу. Встречу назначили.
— Да поняла я, что по делу. Мить, сердишься, да?
— Что про беременность не сказала? Срок какой?
— Почти двенадцать недель. Я хотела пол ребёнка сначала узнать.
— Вариантов не так много, всего два. Маша, я всё прекрасно понимаю.
Я не стал продолжать, она выглядела испуганной и виноватой. Неужели думала, оставлять или нет?
Я начинал закипать внутри, прекрасно понимая, что проблему придумал на ровном месте. Встал, пошёл второй раз в душ. Надеялся, что она уснёт к моему возвращению. Опять ошибся. Маша ждала. Как только лёг, потянулась ко мне.
— Мить, ну что ты такой неласковый сегодня? Я…
— Маша, я думаю, нам следует воздержаться, я не знаю, можно ли тебе.
— Вчера было можно, а сегодня нельзя? У меня всё в порядке. Угрозы нет, ребёнок развивается. Что ты надумал себе? Ты не хочешь его?
— Хочу.
— Митька, ты бываешь невыносим. Что ты подозреваешь? Что? Ты думаешь, я неверна тебе и ребёнок не твой?
— Не говори глупости, даже мысли такой никогда не было. Почему ты не сказала о беременности три месяца назад?
— Потому что дура. Такой ответ тебя устроит? Я хотела убедиться, что всё идёт нормально.
— А с чего могло быть ненормально? Я сколько просил тебя родить второго сразу, а ты не хотела. Почему?
Я не договорил фразу, вовремя поняв, что нарываюсь на скандал.
— Потому что было ненормально, дважды. И твоя ревность к Андрею совершенно не при чём. Знаешь, я рада, что мы оказались здесь, что можем всё узнать и поставить точку на прошлом. Митя, оно тяготит меня не меньше, чем тебя. Я устала от того, что он всегда между нами. Мить, не отталкивай меня. Пожалуйста.
Её губы казались такими мягкими…
Я целовал её и забывал обо всех обидах и недомолвках. Это была моя Маша, только моя. И нет никого третьего, кроме того малыша, который живёт в ней. Наш ребёнок, настоящий наш ребёнок.
Я понял, что это очень важно…
Это отодвигало образ Андрея, живого или мёртвого, далеко за грань. Мы с Машей были семьёй, а Андрей чужой нам обоим человек. И больше никогда, ни при каких обстоятельствах я не отдам ему мою Машу и моих детей. Никогда!
— Никогда, — прорычал я, наваливаясь на неё всем весом.
Маша раскрыла глаза и внимательно смотрела на меня.
— Что «никогда», Митя?
— Никому тебя не отдам.
— Гнать будешь — не уйду! Веришь?
— Верю. Так ты пол ребёнка так и не узнала?
— Нет. Митенька, рано ещё. Пару недель, и будет видно. Ты же сказал, что тебе не важно.
— Неважно, но интересно.
========== Часть 19 ==========
Утро выдалось мрачным. Резко похолодало, и с самой ночи шёл мерзкий осенний промозглый дождь. Вот климат-то! Только вчера в футболке с коротким рукавом ходил, а сегодня без куртки за порог не выйдешь.
Но смартфон напомнил о предстоящей встрече ровно в половине девятого, и вчерашний строгий голос предложил перенести свидание у фонтана на завтрак в ресторане. Чему я несказанно обрадовался.
Мужчина средних лет подошёл буквально через пару минут после того, как я расположился за указанным столиком.