— Завтра. Маша, не нервничай, пока ехал сюда, я всё думал, что с этим всем делать, и понял вот что. Во-первых, Андрея надо найти. А дальше станет ясно, насколько он нуждается в нас. Его не было больше двух лет…
— Надя говорит, что он потерял память.
— За два с лишним года она могла вернуться. Но у него нет документов. Значит, он живёт под чужим именем. И ещё, если ему грозила опасность тогда и он так и не выполнил условия тех, кто его преследовал, то она грозит ему и теперь.
— Что ты будешь делать?
— Встречусь с одним человеком и раскрою свои карты в обмен на его честность. Может быть, мы договоримся.
— Насколько это опасно?
— Не знаю, не думаю, что для меня эта встреча может нести угрозу.
— Митя, я боюсь за тебя. — Маша обняла меня, прижавшись лбом к груди, а потом подняла на меня глаза и смотрела долго-долго.
— Всё будет хорошо, родная. Я сейчас созвонюсь кое с кем, и будем ужинать. У нас есть ужин?
— Между прочим, сегодня я готовила, — раздался голос Нади.
— Да, она творила чудо под названием лагман. Митенька, как я хочу домой!
Я посмотрел на неё с усмешкой.
— Завтра! И сразу заберём Павлика от родителей. Жутко скучаю по сыну.
Маша улыбнулась и немного успокоилась. Мне не хотелось, чтобы она так нервничала, я же видел и растерянность, и страх в её глазах. Я понимал, насколько она боится перемен. Все эти суды, признание Андрея погибшим, наш брак, её расшатанные нервы, беременность и теперь снова неизвестность.
За то время, что мы здесь, Маша перестала быть слабой. Хотя, наверно, слабой и не была никогда. Просто металась из одной крайности в другую. Я почему-то подумал, что был не прав тогда, пять лет назад. Я мог бы быть более настойчивым, и Пашка мог бы быть моим сыном, а Андрей был бы жив и здоров, может быть, женился бы на какой-нибудь принцессе и изменял бы ей с фрейлинами. Но мы оставались бы друзьями. А теперь нет. Я выполню свой долг и буду вспоминать бывшего друга.
Хотя весь этот расклад годился для живого и здорового во всех отношениях Андрюхи. А если нет? Если он инвалид на всю оставшуюся жизнь? Разве мы его бросим?
Я поел невероятно вкусный лагман, похвалил Надюшку, попросил Машу записать рецепт этого восточного супа и вышел на улицу позвонить.
Договорились с Игорем Владимировичем встретиться ещё раз завтра с утра, до нашего отъезда. Заодно и позавтракаем.
Несмотря на жуткую усталость, пошёл прогуляться с девочками в парк. Погода тёплая, осень вступила в свои права на все сто: и деревья позолотить успела, и ковры шуршащие под ноги кинула. Темнеет поздно, и в лучах заходящего солнца бьющие вверх фонтаны рассыпаются каплями, так похожими на маленькие драгоценные камни. И посреди водяных струй заточён кусочек радуги — кажется, протянешь руку и дотронешься до чуда.
Маша шла, молча держась за мою руку. Надя фотографировалась на фоне зданий, фонтанов, клумб, лавочек, цветников. Попросила снять её рядом с памятником героям войны Маншук Маметовой и Алии Молдагуловой. Потом сделала кучу селфи около главпочтамта. И под конец разрыдалась в голос.
— Вы понимаете, я же больше никогда-никогда сюда не приеду. Мой город детства останется только в памяти, как и папа. Вот и всё. Это конец!
Моя Маша обняла её.
— Нет, Надюша, это начало. У тебя начало новой жизни, и у нас с Митей тоже. Ты нас в Москве не забывай.
— Нет, я не забуду! И в гости к вам ходить можно?
Я только выдохнул. Конечно, можно. Но как эту девочку понять, когда у неё то любовь, то вот как сейчас — дитя неразумное?
***
С Игорем Владимировичем встретились за тем же самым столиком, что и в прошлый раз.
Он подошёл, расположился напротив меня.
— Так что вы мне хотели сказать, Дмитрий Иванович?
— Нет, я не сказать, я спросить хотел.
— Спрашивайте.
— Этот столик прослушивается, потому мы здесь?
— Нет, наоборот, этот столик не прослушивается, и потому мы здесь. Придётся поверить на слово и выключить диктофон.
— Да я интервью у вас не беру, потому диктофон мне без надобности. Кто заставил Надю написать мне письмо?
— Мы. Кроме того, мы её и на практику к вам устроили. Глупая девочка, влюбилась…
— Не стыдно?
— Стыдно! Её откровенные фото я уничтожил, их никто не видел. Но это была гарантия, что она сделает всё как надо.
— Иначе они могли попасть в сеть?
— Правильно мыслите. И не надо на меня так смотреть, цель оправдывает средства.
— А совесть? Как с ней быть?
— Мы пришли говорить не о философии и не о том, что хорошо, а что плохо. Вы принесли видео?
— Я хочу знать, что это за видео?
— Вы же его смотрели. Копию не сняли?
— Нет. Зачем? Но вам придётся поверить мне на слово.
— Верю. Вам верю. Так вот, я вам расскажу, что вы видели. Одна российская нефтеперерабатывающая компания имеет у нас в стране очень хороший бизнес, являясь монополистом в поставке качественного российского бензина. И всё шло у компании хорошо до того момента, как некий господин, имеющий очень большой вес, не возжелал получать с компании доход в свой карман в обмен на добротную, качественную «крышу». Но компания не захотела делиться. А потому наняла левых, но первосортных исполнителей. Они ворвались в дом хозяина «крыши», связали его личную охрану, увезли человека в горы и под дулом пистолета заставили написать, что в связи с личной симпатией он бесплатно берёт под своё покровительство и предоставит защиту. Главное, чтобы компания налоги платила. Для того, чтобы сей договор закрепить, не очень чистый на руку журналист всё это безобразие снимал на видео. Дальше он должен был весь материал отдать и получить гонорар. Но! Он решил, что, сделав копию, сможет шантажировать как влиятельного человека, так и российскую компанию. А в случае неуплаты грозился опубликовать компрометирующий материал. Вот со стороны влиятельного человека к нему и приставили местного журналиста. Однако не учли личных обид Ерлана на своего покровителя. Я не знаю, о чём и как Ерлан с Нестеровым договорились. Но флешку Ерлан не достал. Хотя утверждал, что она у него в руках и копий никаких нет. Я не знаю, каким образом Ерлана с Андреем столкнули лбами, а может быть, и даже скорее всего, они нашли третьего покупателя компромата. Но Нестеров обещал устроить лавину, выстрелив в нестабильный снег. Он хотел взять все деньги себе, чтобы не делиться с коллегой. Но в вертолёте находился человек, опять-таки нанятый исполнителями. Вы поймите, Дмитрий Иванович, ни компания, торгующая бензином, ни исполнители такой пилюли от простого кинооператора не ожидали. В результате человек в вертолёте снимал своё кино. После того как машина зависла над ледником, Ерлан спрыгнул и уехал вниз, вслед за ним спрыгнул Нестеров. Достал ракетницу и не выстрелил, поехал за Ерланом, отбросив пистолет в сторону.
— Это есть на вашей флешке?
— Есть. Человека, их сопровождавшего, мы арестовали, и его будут судить за двойное убийство. Он выстрелил дважды, по свидетельству пилота, и лавина пошла…
— Вы предлагаете бартер?
— Да. Флешку на флешку. И тогда ваш друг сможет восстановить своё честное имя, если вспомнит его.
Я согласился.
========== Часть 23 ==========
День шёл за днём, неделя за неделей. И всё вроде бы было хорошо, даже не хорошо, а стабильно, но мысли об Андрее одолевали. Думалось всякое. Где может быть человек без документов с полной потерей памяти и осознания собственного я?
Конечно, я сделал все, чтобы возобновили розыск Андрея с учетом новой информации.
Только надежды, что его найдут, не было никакой. Да и кто станет искать?
Звонил систематически Игорю Владимировичу. Он обещал помочь…
Родителям Андрея мы ничего не сказали. Маша позвонила им как-то, но наткнулась на холод и отчуждение. Просили их не беспокоить, мотивировали тем, что внук растёт с чужим человеком, так что и не внук он им. Умоляли не травить душу — и так тяжело.