Мы оба ухаживали за Машей, оба любили, но договорились, что её выбор на дружбу не повлияет.
Какой я был идиот тогда.
***
Викуся находилась на своём рабочем месте, а вот её шеф отсутствовал. Болел после вчерашних возлияний. В отделе сидел один парнишка, остальные сотрудники разошлись по делам. Ну что ж, обстановка для общения само то.
Вика открыто улыбалась мне, да и пойти в ресторан на обед согласилась сразу. В ресторане, правда, изобразила смущение, но заказ сделала серьёзный.
— Вика, я хочу поговорить с вами об Андрее.
— Ой! Мне так больно об этом вспоминать. Я же тогда хотела позвонить его родителям, сказать им, кто я, разделить с ними горе. У нас же общее горе, понимаете?
— Понимаю. Позвонили?
— Не, не смогла, у меня не было их телефона и адреса тоже. Дмитрий Иванович, а что мы всё с вами на «вы», может, на «ты»?
— Хорошо, можно и на «ты». Извини, что задаю такие вопросы, но насколько вы были близки с Андреем?
— Дима, да он жил у меня. Говорил, что любит, каждую ночь говорил. Я замуж собиралась, думала уволиться и с ним потом уехать. Детей бы ему рожала.
Её глаза повлажнели и она усиленно заморгала приклеенными ресницами.
— Вика, у вас его вещи какие-нибудь остались?
— Я бы не хотела их отдавать.
— Я спрашиваю о флешках, дисках, диктофоне.
— Так у меня всё это забрали. Его друг пришёл, мы с ним коньяк за упокой Андрюшиной души пили, и я ему отдала. Тоже не сразу пришёл, месяца через три. Говорил, прилететь проблематично было. Он там с вами работает, учились вместе.
— Фамилию не запомнила? Или хотя бы имя?
Я понимал, что ни фамилия, ни имя мне ничего не дадут. И всё больше убеждался в неслучайности смерти моего друга. Но, к сожалению, а может быть, и к счастью, Викуся умной не была, только красивой, а потому больше я из неё ничего не вытяну. На вопросы, с кем Андрей общался, куда в гости ходили, она не ответила.
Тупик.
Я проводил её на работу, сел в машину и отправился к сестре Ерлана Алие.
Она оказалась очень хорошей, гостеприимной и симпатичной женщиной, ничего не знающей о делах брата, кроме того, что он очень любил свою русскую жену и скучал по единственной дочери.
Насторожило то, что к ней тоже приходил человек с работы Ерлана, он удостоверение журналиста показывал и забрал все материалы, даже в столе рылся и распечатки тоже взял.
Больше всего она переживала, что он унёс и не вернул компьютер с ноутбуком, хотя обещал. У неё дети, им бы это всё очень пригодилось. Вещи были хорошие, дорогие.
С тем я вернулся домой.
Есть не хотелось, но и обижать женщин, которые старались, готовили и ждали меня, не мог тоже.
А потому я сел за стол и мы вместе приступили к ужину. Маша расспрашивала меня о том, что я узнал за день. Я отвечал.
— Алия никогда ничего не знала, глупая она, только рожать умеет. Добрая, но глупая, — Надя проговорила всё это, всхлипнув и не поднимая глаз от тарелки.
========== Часть 9 ==========
Надя продолжала ковырять вилкой в тарелке и утирать слёзы одновременно.
Я встал и положил перед ней салфетки.
— Надюш, значит, Ерлан был твоим отцом?
— Был, есть и будет! Даже если его самого уже нет, он всегда будет моим отцом! Только он, понимаете? Он самый лучший, если бы вы знали, как он меня любил. А мне и фамилию сменили, и отчество, как будто не было папы в моей жизни, а я и на журфак пошла только в память о нём, чтобы как он быть, чтобы он жил. Если бы вы знали…
Я обнял её, прижал к себе.
— Надюша, ну не плачь. Ты права, ты молодец. Твой отец гордится тобой. Честное слово, будь я на его месте, я бы гордился.
Она продолжала рыдать, уткнувшись мне в живот, так и не встав со стула. Всхлипывала, а я гладил её по голове, потому что понимал. Я ещё не знал её истории, но неподдельное горе было ощутимо.
— Дима, что ты со мной как с маленькой, а? — проговорила она сквозь слёзы.
— Так ты и есть маленькая. Но я бы очень хотел дочку, такую, как ты.
Надя подняла на меня глаза и смотрела внимательно и долго. Она так много хотела сказать. Хотя прекрасно понимала, что нельзя.
— Маша плакала сегодня. Ты знаешь? — девочка резко сменила тему.
— Догадываюсь.
— Тебе её не жалко?
— А что я могу сделать? Надя, прости, но узнать о том, что твой муж, пусть даже бывший, изменял с другой, это больно.
— Митя, ты знал? — это уже спрашивала Маша. — Ты знал про Андрея всё, значит, знал и это.
— Про Вику не знал.
— А кроме Вики? Ведь были же и другие? Митя, почему ты не пришёл и не сказал мне?
— Маша, а как бы это выглядело? И потом, он тебя любил. Их — нет. Вопрос исчерпан.
— Нет, не исчерпан! — Маша уже выходила из себя и была снова на грани истерики. — Ты представляешь, что я пережила с того момента, как услышала про эту Вику. Я же верила ему, я любила, я ждала, я носила его ребёнка, а он в это время развлекался неизвестно с кем. Это жестоко, это больно, а ты молчал, ты был нашим другом! Моим другом!
У меня внутри всё вскипело, я не имел права говорить то, что сказал, но я был слишком раздражён. Блин, в том, что Андрей ей изменял, она пыталась обвинить меня.
— Вот именно, я был другом, а не предателем. Маша, я виноват, да? Что ты хочешь от меня?
— Митя, да в голове не укладывается! Я тебе доверяла, я бы тебе жизнь доверила, ты свидетелем на нашей свадьбе был! Митя!
— Кстати, жизнь ты мне доверила и свою, и сына. А что касается свадьбы, то это был высочайший садизм — сделать меня свидетелем. И ни ты, ни он не подумали об этом. Вы были счастливы, а на меня вам насрать. Теперь тоже насрать? Так какого чёрта ты рядом со мной делаешь?
— Митя…
Я еле успел подхватить её. Она чуть не упала, вернее, упала, но мне на руки. В себя пришла быстро, Надя брызнула ей в лицо холодной водой. Я отнёс её на кровать.
— Машенька, я вызываю скорую.
— Не надо, всё хорошо. Просто дай воды холодной. У меня так бывает, жарко, и я психовала. Прости. — Она смотрела мне в глаза, румянец постепенно появлялся на щеках. Маша сжала мою руку. — Прости, правда. Митенька, за всё прости.
— Маш, что значит — бывает?
— Когда на нервах и жара такая. Я сейчас в душ схожу, и пройдёт. Мне уже хорошо, всё в порядке, Мить. Давай не будем ссориться?
— Давай не будем.
— Я домой хочу, надо как можно быстрей разобраться тут и домой ехать. Как там Пашка без нас?
— Скучает, хотя я звонил, мама говорит, что у них всё в порядке.
— Я тоже звонила, и мне так говорит. Мить, не сердись на Надю.
— Нет, не сержусь. Я её даже понимаю. Надо поговорить с ней.
— Вместе? Она хорошая девочка. Только влюблена в тебя.
— Маша…
— Да, я ревную. Веришь? Не улыбайся так. Она молодая, без прошлого и без ошибок. Митя, я пока не могу тебе всего сказать, просто верь мне, ладно?
— Завтра с утра пойдём к врачу, сейчас гляну, какие медицинские центры хвалят, и с Надей поговорю. Лежи.
***
Надя убирала со стола и мыла посуду.
— Как она?
— Лучше.
— Я готова ответить на любые твои вопросы, только скажи правду, ты мог бы меня полюбить?
— Да. Только я люблю Машу.
— Значит, типа останемся друзьями?
— Типа останемся! Надя, ты хочешь найти виновников гибели отца? Так?
— Да!
— Письмо мне прислала ты?
— Да.
— Что произошло? Почему вы с мамой уехали? Почему ты сменила фамилию и отчество? Мама вышла замуж?