— Свои, придурки! — Каспер и Макауэр встретились сонными глазами. Сержант потянулся, откинул в сторону брезент, протер лежащий рядом шлем и сел, скрестив ноги.
— Чтоб вас, — выругался Макауэр.
Братья встали прямо.
— Ей Богу! Ну, что там с Сан-Палермо?
Нежные лучи солнца щекотали лодыжки Квайта. Мальчик спал страшно глубоким сном и слегка посапывал, нарушая тишину, отчаянно пытавшуюся торжествовать в комнате. Окно дрожало от вибраций, исходящих от чего-то громкого и шумного, и они, словно волны, расплывались по стеклу. За тоненьким витражом по улице плыл небольшой малиновый карнавал. Сквозь кромки дома виднелись горы, украшенные ореолом белой звезды. Дальше гор было море. Дальше моря — снова горы…
— Вставай, Каспи! — послышался мягкий голосок.
— Каспи! Каспи!
Каспер нахмурился. Голос ловко вытянул тихоню из сна, он перевернулся, зацепив одеяло и накрывшись им, оперся на локоть.
— Я не сплю! — рыкнул мальчуган.
Перед кроватью Тихони стояла, потирая глаза, маленькая девчушка. Ей было столько же, сколько и Квайту, но она казалась старше, за счет своих густых и невероятно пышных каштановых волос. Звали её Зоряна.
— Я хочу есть! — заявила девчонка.
Каспер уставился на гостью. Перевернувшись на другой бок, он засунул руку в щель между кроватью и витражом, пытаясь нащупать что-нибудь съестное.
— Есть! — разжав тиски, он вернулся к девочке и передал той наполовину съеденный ореховый батончик. — На!
Зоряна полоснула Тихоню осудительным взглядом, но взяла еду и побежала прочь на свою кровать. Свернувшись черным клубочком, она принялась за трапезу.
За окном все еще гулял карнавал. Танцевали и пели женщины, мужчины, дети и старики. Солнце продолжало вставать, тянув за собой голубой шлейф. Это был отличный день для того, чтобы поворовать кукурузные лепешки для несносной девчонки…
— Капрал, вставай! — разнеслось эхом по траншеям.
Каспер открыл глаза. Едва увидев офицерские сапоги, он почувствовал, как чьи-то руки взяли его за воротник. Проехавшись спиной по стенке, он встретился взглядом с капитаном.
— Какого черта ты спишь, солдат?
Тихоня замер, пытаясь встать в позицию "смирно!". Капитан отпустил воротник, взял винтовку и прижал ее к груди, как бы метнув ее в сторону.
— Будешь инспектировать раненых с Уотерхоу. Вон отсюда!
— Есть! — Квайт схватил винтовку и побежал прочь. Дойдя до выхода из траншеи, сквозь взгляды полусонных вояк, перед ним предстала следующая картина: толпы раненых словно стада овец сбились вокруг импровизированного госпиталя. И в нем, словно балерина, кружила бедная половина медицинского отряда, оставшегося после Уотерхоу.
— Рысью! — послышалось сзади.
И рысью Каспер побежал помогать своим. Винтовка в руках сменилась плотным бинтом.
"Сива! Сива! Сива! Я никогда не забуду этот крик… Наша "сорокачетверка" познала настоящий ужас, когда услышала его. Они напали на нас с севера. Мелкая заброшенная деревушка Уотерхоу на берегу реки была прострелена насквозь, она стала как альпийский сыр… Мы потеряли танк и не успели подойти к нашим ребятам на востоке…"
К.К.
— Грета! Грета! Девчонка молодая! — вполголоса напевали Томпсоны, идя вдоль тропинки, перекидывая через плечи мешки с песком. Каспер шел сзади.
— Грета! Грета! Девчонка роковая!
От капитана последовал приказ укрепить позиции.
— Эй, Тихоня! — вякнул старший.
— Лови!
Томпсон вскинул мешок с плеча и, перекрутив, метнул в Каспера. Квайт отпрыгнул, но мешок, зацепившись за винтовку, порвался, засыпав песком недавно вычищенные до блеска сапоги.
— Твою мать! — крикнул Тихоня.
Старший засмеялся.
— Беги за лопатой, Квайт! — съязвил Томпсон и, ударяя младшего брата по спине, принялся бежать в сторону укреплений.
Было жарко. Даже слишком. Солнце пронзало верхушки елей, ослепляя Квайта.
— Капрал! Какого черта ты встал?
Послышалось сзади. Малые колонны продолжали тащить песок. Тихоня застыл, увидев, как сзади к нему движутся другие.
— Камински! Дай ему лопату!
То было другое отделение. Кажется, шестое. Молодой сержант вёл за собой своих бойцов. Один из них кинул лопату Квайту.
— Резче, пока капитан не увидел…
Каспер принялся работать. Быстро, яростно. Песок падал с лопаты, но Каспер подбирал его руками. Он бежал, пытался управиться.
Танцы с бубном продолжались до середины дня. На безумном рвении Каспер быстро убрал целый мешок песка. К сожалению, не без следа. К вечеру Тихоня шел рапортовать лейтенанту о случившемся. Томпсонов не сдал, но получил по хребту. Отправили копать ямы. Снова близился другой день.