– Почему бы тебе не представить всех?
– Похоже, эти усилия того не стоят, раз вас всех скоро не станет.
– Окажи мне любезность.
Джавра вздохнула.
– Это Голин, Четвертая из Пятнадцати. Когда-то была мне добрым другом.
– Мне нравится думать, что мы все еще добрые друзья.
Шев фыркнула.
– Стал бы добрый друг преследовать друга по всему Земному Кругу? – И добавила себе под нос, – не говоря уже о партнере доброго друга.
Голин перевела взгляд на Шев, и в ее глазах была грусть.
– Если добрый друг поклялся. В спокойные времена она, возможно, будет плакать, что мир таков, и заламывать руки, и просить Богиню направить ее, но . . . – она тяжело вздохнула. – Она все равно это сделает. Ты же знала, что в конце концов тебя поймаем, Джавра.
Джавра пожала плечами, и мышцы на ее плечах дернулись.
– Меня всегда было несложно поймать. Проблемы начинаются, когда поймаешь. – Она кивнула в сторону женщины со шрамом, которая медленно, плавно и тихо пробиралась вдоль каньона справа. – Это Эхам, Одиннадцатая из Пятнадцати. Шрам все еще болит?
– У меня есть для него успокаивающая мазь, – сказала она, скривив губу. – И теперь я Девятая.
– Ненадолго. – Джавра подняла бровь, глядя на рыжеволосую, которая обходила их слева. – Ее я не знаю.
– Я Сабарина Шин, Четырнадцатая из Пятнадцати, и люди зовут меня…
– Всем плевать, – сказала Джавра. – Я предоставлю вам тот же выбор, который был у Ханамы, у Бирки, у Вейлен и у остальных. Возвращайтесь к Верховной Жрице и скажите ей, что я никому не буду рабыней. Никогда. Или я покажу вам меч.
Раздался знакомый хруст суставов, когда Джавра пошевелила плечами, вставая в более свободную позу и поднимая левой рукой сверток в форме меча.
Голин втянула воздух через сжатые зубы.
– Джавра, ты всегда всё так драматизируешь. Мы предпочли бы привести тебя назад, чем убивать тебя.
Вирран фыркнул от смеха.
– Клянусь, у нас только что был в точности такой же разговор.
– Был, – сказала Джавра, – и этот закончится точно так же.
– Эта женщина убийца, клятвопреступница, беглянка, – сказала Голин.
– Пфф. – Вирран пожал плечами. – А кто не такой?
– Мужик, тебе нет нужды помирать здесь, – сказала Сабарина Шин, вставая в бойцовскую позу.
Вирран снова пожал плечами.
– Это место подходит для смерти ничуть не хуже других, а эти дамы помогли мне в весьма неприятной ситуации. – Он показал навершием меча на шесть трупов, разбросанных по грязной земле. – А мой друг Кёрнден Кроу всегда говорил, что невоспитанно не платить услугой за услугу.
– Может оказаться, что эта ситуация куда более неприятная, – сказала женщина со шрамом, обнажая свой меч. Клинок был очень неестественно и тревожно запятнан – виднелся морозный блеск на белом металле.
Вирран лишь улыбнулся, сбрасывая с плеча свой огромный меч.
– У меня есть мотив на любой случай.
Две другие женщины обнажили мечи. Изогнутый меч Голин, казалось, был сделан из черной тени, которая так изгибалась и извивалась, что ее форма никогда не была определенной. Сабарина Шин улыбнулась Шев и подняла свой меч, длинный и тонкий, который тускло светился, словно его только что вынули из горна. Шев ненавидела мечи, особенно направленные на нее, но редко ей встречался такой, который ей нравился меньше этого.
Она подняла руку, в которой не было ножа.
– Пожалуйста, девочки. – Она была готова умолять. – Пожалуйста! Тут ведь нет никаких плюсов. Если будем драться – кто-то умрет. Они потеряют всё. Те, кто победят, будут не в лучшем положении, чем сейчас.
– А она симпатичная милашка, – сказала женщина со шрамом.
Шев убрала за ухо окровавленную прядь волос.
– Что ж, это приятно…
– Но болтает слишком много, – сказала Голин. – Убить их.
Шев метнула нож. Сабарина Шин махнула мечом, и нож, крутясь, отлетел прочь, в туман, а сама она с криком бросилась вперед.
Шев крутилась, наклонялась, уворачивалась, уклонялась, ныряла, а тот светящийся клинок разрезал воздух вокруг нее, и она чувствовала кожей его жуткий жар. Она кувыркалась куда более впечатляюще, чем с той странствующей труппой. Уголком глаза она видела вспышки меча Джавры, которая сражалась с Голин, а в ушах звучал грохот металла от ударов, которыми обменивались Вирран с Эхам.
Шев бросила в противницу все свои ножи, которых было наверное шесть, а потом начала хватать все что попадется под руку, а после недавнего боя это было немалое количество оружия, доспехов и экипировки.
Сарабина Шин увернулась от поспешно брошенной булавы, потом от топора, разрубила напополам фляжку с водой, отчего зашипел пар, а потом обошла брошенный сапог, прошипев что-то презрительное.