- Ну-с-с, милейший, как провели ночь? – Дружески вопросил он, посматривая на пациента, сквозь стёкла золочёных очков. – Не обижали случаем?
- Ночь? – Подивился литератор. – Разве сейчас утро?
- Утро, голубчик, утро. – Тяжко вздохнул доктор. – Всё значит, проспали? Бывает. Ну да ладно, с непривычки и не такое случается. Давайте, показывайте ваши раны. Сейчас подлечим немного.
- Раны? – Насторожился Гот, и сразу вспомнил, как славно его мутузили в банке. – Так зажило вроде всё.
- Как это зажило? – Подивился эскулап. – Да у тебя спина, сплошной синяк! А ну давай, скидывай шмотки.
Спустя минуту, нервно протирая вспотевшие стёкла, врач вынужденно согласился с мнением пострадавшего. Спина последнего сияла девственной чистотой. Ну конечно, если это выражение уместно в здешних условиях.
- Что за диво? Неужто мои примочки так помогли?! – Не скрывал удивления «Айболит». – Чудеса! – Пораскинув мозгами, он, для верности стукнув больному, по коленкам металлическим молоточком, вывел медицинское заключение. – Вот и славно, - наконец, успокоился он, бросая на литератора пространные взгляды. - Теперь, можете быть свободны, в пределах камеры...
- Доктор, а надолго меня? – решился спросить тот.
- Э-хе-хе. Тут уж, как командир решит. – Вздохнул эскулап. – Но думаю, дело на годы.....
- Да невиновен я! – Взмолился Гот. – Это всё он, Вахрамеев.
- Может быть, может быть. – Вынужденно согласился доктор. – Но это к следователю, пусть он вникает. Ладушки?
- Пусть так...
- Дежурный! – Крикнул доктор, на удивление звучным голосом. – Накормите его скоренько, а после, к Замятину, на допрос...
Глава 6. Преступление и показания.
Г Л А В А 6
Преступление и показания.
Следователь по особым делам, старший мэйджер Замятин, слыл личностью нестандартной. Можно сказать, увлечённой. Уважал, знаете ли, такую вольную процедуру общения с подследственными, частенько сменявшуюся мгновенными вспышками необузданных страстей. Подобный стиль допроса, как ни крути, давал определённые всходы, вынуждая подопечных временами говорить правду. Но чаще, бухаться в незапланированный обморок, смешно дрыгнув коленками. Зрелище, надо сказать, было презанятное, и товарищ Замятин, иной раз терялся в догадках, что ему ближе, первое, либо второе свойство задержанных.
Хорошо когда случалось и то и другое, что, несомненно, указывало на высокий профессиональный уровень следствия. Но это, к огорчению старшего мэйджера, происходило не всегда и нечасто. Случались и досадные ляпсусы, когда упрямец, упорно не желал признавать собственных ошибок. Прямо-таки, ни в каких ракурсах. И тогда, Иван Евпатьевич облачённый полнотой власти, кулаком, а чаще силой непечатного слова, указывал строптивцу на допущенные просчёты, после которых тот, будучи существом разумным, по мере сил и неизбежности бытия, нередко каялся, осознав тяжесть греховных тем.
Вот и в сейчас, глубоко взглянув в глаза несостоявшегося грабителя, Замятин пришёл к мысли, что пациент, скорее склонен к первому типу дознания, и как не хотелось ему насладиться полюбившимся действом, решился вначале применить приторно-вежливую манеру общения.
- Ааааааа, присаживайтесь, гражданин подследственный. – Скривился в сладкой улыбке следователь, указывая пальцем на высоченный табурет. – Я вам и стульчик приберёг. Вот! - Стульчик этот, как оказалось, тоже с подвохом, всякий раз норовя упасть. - Моя фамилия Замятин. Я являюсь следователем по общему делу, и мыслю, без труда найду нужный путь к пониманию. -Ведь так?
- Конечно, господ…, товари….
- Гражданин! Гражданин следователь. – Поправил подследственного старший мэйджер. – Думается, легко запомнить. А теперь вернёмся к азам. Не возражаете? Отсюда вопрос, - вину признаём, или ломаться будем? Допускаю такое начало, но скажу честно,- недолго! Не более пяти минут. А потом, стало быть, нужно облегчиться. Н-у-у-у, то есть, снять с души тяжкий грех.
- Да какой грех?! – Едва не поперхнулся Гот. – Не было ничего. Это всё этот Вах,.. Варх,.. Вырх… - Проклятое имечко, вторые сутки наводившее страх на мечущуюся душу литератора, странным образом выветрилось из головы, совершенно не горя желанием всплывать на поверхность.
- Да погодите вы со своим Вархом! – Нервно поморщился товарищ Замятин. – Для начала, с тобой разберёмся.
- А-а-а, это, пожалуйста, Го…, Зехер! – Неожиданно для себя, выпалил Иван Данилович, прозвище, которым его, не далее как вчера, наделил плут Вахрамеев.