Женщина, игнорируя его вопрос, достала из сумочки длинный серебряный мундштук. Открыла маленькую коробочку и подцепила что-то ногтем со дна.
— Не стоит без острой необходимости использовать силу стихии, — сказала она непонятно к чему.
— Так чья это могила? — переспросил Тьен.
Лили поглядела на памятник и пожала плечами:
— Понятия не имею. А вон та, — она указала на свежевырытую яму в нескольких шагах от оградки, — твоя.
Приложила мундштук к губам и дунула в сторону ошарашенного таким ответом Тьена.
Что-то кольнуло в шею. Перед глазами все закружилось, мир снова смазался, и юноша упал, обессиленно закрыв глаза…
Но он был еще в сознании, когда роковая красотка протащила его за ноги, сбросила на дно канавы, и в лицо полетели первые комья земли.
Удушливая тьма накрыла с головой, сжала в неласковых объятьях, затушила огонь в сердце, высосала воду, обломала жадными лапищами крылья.
— Ты мой…
Зловещий шепот сыплется в уши вместе с землей.
Ни повернуться, ни вырваться.
— Мой…
Хочется вздохнуть, но судорожно открывшийся рот тут же накрывает властным сухим поцелуем, от которого после скрипит на зубах тлен.
Грудь сдавило, сплющило ребра, словно весь мир сейчас стоит на его костях. Кто-то наверху сделает неловкий шаг, и они захрустят, ломаясь.
Пальцы, и те скованы, иначе сжал бы в кулак, и ударил мерзкую темную тварь, глумливым хохотом отзывающуюся на его попытку пошевелиться.
— Ты мой…
Она гладит шершавым языком щеки. Вылизывает, как иные хищники свою жертву, прежде чем впиться зубами. Протягивает тонкие щупальца, обвивает тело, щекочет, забавляясь…
Ну же, тварь! Не тяни. Жри! Не мучь, жри, паскуда!
Хоть бы воздуха глоток напоследок. Капельку воды. Лучик света.
Он ведь так далеко дошел уже, столько сумел.
Огонь, Вода и Воздух признали его. Оставалась только…
Земля?
Земля.
Что ж ты недобрая такая?
Или это лишь кажется?
Огонь может сжечь, а может дать жизнь. Вода — утопить или исцелить раны. Воздух — уронить или вознести до невиданных высот.
— Ты мой, — нашептывает темнота, но в зловещем голосе слышится сомнение.
— Нет, — отвечает он уверенно. — Ты — моя!
— На завершающем этапе испытания допускается помощь знающего, — сказала женщина.
— У тебя странные представления о помощи, — с легким упреком покачал головой мужчина.
— Важен результат, а не методы. Сегодня нам повезло, мы были поблизости. А завтра, когда нас здесь не будет, он вырастит в центре города гору или наоборот разверзнет пропасть до самых огненных недр. Сможешь подправить память всем жителям этого мира и убедить их, что так и было?
Фернан, пропустив насмешку, щелкнул крышкой часов.
— Долго. Ты уверена, что он там в порядке? — кивнул он на свежую горку земли.
— Он не там, — усмехнулась Лили. — Выбрался окольным путем и стоит сейчас у нас за спинами. Этьен, тебе никто не говорил, что подслушивать нехорошо?
К тому времени, как Тьен сумел договориться с Землей, наступила ночь, но темнота не мешала видеть лица развернувшихся к нему людей… нелюдей.
Флейм и… Впрочем, неважно.
— Сейчас я тебе покажу твою могилу!
Он слышал ее слова и понял их смысл. Да, если бы с Землей вышло так же, как и с Воздухом, случиться могло, что угодно. Но это не отменяет мучительного удушья, постыдного страха и того, что Софи сейчас неизвестно что думает, после того, как он вдруг сбежал, оставив их с Люком посреди дороги в окружении взбудораженной толпы.
Тьен шагнул к женщине, еще не зная, чем рассчитается с ней за все перечисленное, но земля-предательница вдруг разверзлась под ногами, и он провалился по пояс, а вылезшие на поверхность корни деревьев туго обвили руки и свернулись петлей на шее.
— Тебе пока со мной не тягаться, малыш, — рассмеялась Лили.
Значит, альва. Можно было догадаться.
— Отпусти его, — попросил ее Фер. Флейм был бледен, темные волосы слиплись на лбу от пота, а на висках пульсировали лиловые венки. Видимо, зачистка памяти горожан отняла у него немало сил, и он все еще не пришел в себя. — Нам нужно поговорить.
— Поговорим так, — серьезно сказала женщина. — Твой дорогой племянничек слишком непредсказуем.
— О чем поговорим? — хмуро спросил Тьен, оставив безуспешные попытки освободиться.