— Чем вы занимаетесь, позвольте узнать?
— В настоящее время готовлюсь к поступлению в мастеровое училище, — привычно соврал вор и тут же заметил, как изменилось к нему отношение господина Мориса.
— В училище? — переспросил тот с некоторым пренебрежением. — Мне показалось…
Странно, когда прежде он заявлял о своем желании получить рабочую специальность, это тут же принимали на веру, и никому ничего не казалось.
— Продолжайте, — сухо, с оскорбленной миной потребовал Валет.
— Ежедневно я общаюсь со многими людьми, — издалека начал господин Жак, — и мне кажется, научился по первому впечатлению составлять мнение о человеке. Это помогает в работе, и подобная гимнастика не дает заскорузнуть мозгам. С первого взгляда вас сложно принять за… хм, пролетария.
Значение слова «пролетарий» Тьену было известно, и с выводами господина Мориса сложно было не согласиться.
— И за кого же вы меня приняли?
Коммивояжер снял очки, протер запотевшие от тепла стекла, вновь надел и критически оглядел собеседника:
— Ну-у… На вас недорогой, но достаточно презентабельный наряд, и чувствуете вы себя в нем вполне комфортно. Услугами цирюльника пренебрегаете не первый месяц, но среди молодежи это встречается. Читаете бегло: я заметил, как скоро вы водили глазами по строкам. Руки… — Валет внутренне напрягся: руки — рабочий инструмент вора, а по инструменту несложно опознать и мастера. Но, очевидно, господин Морис прежде не водил знакомств с карманниками. — Руки, не привыкшие к тяжелому физическому труду. Я бы сказал: пальцы музыканта или художника. Воздержаны в страстях, раз уж предпочитаете чашечку кофе пивной кружке. И еще множество мельчайших нюансов, по которым я заключил, что происходите вы из интеллигентной, хоть и не слишком обеспеченной семьи. Приходите сюда, потому что вам претят удовольствия, которые вы могли бы себе позволить, а то, что пришлось бы по душе — увы, не по карману… Уж простите, если обидел своими предположениями. Возможно, они ошибочны. Вполне возможно, ведь я решил, что вы заняты поиском достойной работы, чтобы поправить свое материальное положение, а вы… Училище, так училище. Если после собираетесь продолжить обучение и стать инженером — почему бы и нет?
Бедняга коммивояжер совсем запутался. Нельзя было не признать наличия логики в его рассуждениях — да-да, что такое логика, Тьен тоже знал — но стоило выбрать иной «экземпляр» для исследований. Валет легко менял маски и вживался в окружение, а в новой жизни сам еще не определился с образом — где уж другим его разгадать?
Однако начатая господином Морисом игра показалась ему увлекательной.
— Я так и намеревался поступить, — сказал он в ответ на предположение о дальнейшей учебе на инженера. Выдержал паузу и поинтересовался у собеседника: — Позволите поделиться некоторыми наблюдениями относительно вас?
— Буду вам признателен. — Мужчина со снисходительной улыбкой откинулся на спинку стула.
— Вы не местный, проездом в городе. Да и вообще много путешествуете, что, впрочем, следует из вашей профессии. Приехали не более двух часов назад. Взяли номер на одну ночь… в «Звезде Альвина», полагаю.
— Позвольте! — обескураженно вскричал почтенный коммивояжер, и редкие посетители кофейни обернулись на него с интересом. — Как вы… Откуда?
— Догадался? — Забава определенно понравилась Валету. — Очень просто. О роде своих занятий вы сами мне рассказали, так что несложно догадаться, что у вас в саквояже. Образцы продукции, не так ли? Стало быть, вы и сейчас на работе. Вполне вероятно, что в чужом городе, а значит, остановились в гостинице неподалеку. Если бы взяли номер больше, чем на сутки, вам предложили бы оставить ценности в гостиничном сейфе, и не пришлось бы носить с собой всю выручку за последнее время. А приехали бы до семи — наверняка успели бы сдать все в банк…
Он, конечно, сболтнул лишку, показав, что положил глаз на раздутый бумажник и слишком много знает о работе банков и гостиничных сейфах (предлагали как-то дельце — отказался, но кое-что запомнилось). Однако господин Морис ничего предосудительного в его рассуждениях не углядел и, судя по виду, жаждал продолжения. Тьен не стал его мучить:
— Здесь три гостиницы. «Золотой двор» слишком дорогое удовольствие на одну ночь, а в «Валеантине» отличная ресторация, и вряд ли бы вы пришли сюда.
— Браво! — восхитился случайный знакомец.
Валет лишь плечами пожал. Когда с малолетства работаешь на улице, глаз должен быть наметан на подобные вещи. Нужно уметь с одного взгляда прикинуть, что за человечек перед тобой, много ли носит в карманах, стоящие ли у него часы, и сразу ли брать или подождать, пока хмельной будет возвращаться из кабака, а до того определить, что идет он именно в кабак. В общем, привычное дело.