«Коз гуляй» — козырь, Гуляй-город. Никто кроме них с Шутом не называл так кварталы Ли-Рей, никто больше не догадался бы. И никто не стал бы всерьез искать там сбежавшего с фабричной кассой и жестоко избавившегося от подельников бандита — слишком специфическое место. Но книги и альбомы — товар как раз для тамошних жителей, и Ланс, не раз ходивший с приятелем прогуляться в Ли-Рей, наверняка подумал об этом, как только понял, что со студентами каши не сваришь. Но печатная продукция — не ухваты для сковородок. По идее, книжные новинки Шут сразу должен был в магазин какой-нибудь предложить. Правда, торговля в Гуляй-городе, начинается позже, чем везде, по утрам богема еще дрыхнет. Значит, позвонил в какую-то дверь. Потом еще. И еще. Где-то что-то купили. Где-то послали. А где-то наткнулся на козыря или его девку. Он узнал, и его узнали. Шулерский глаз наметанный, а Ланс с этой сволотой не один вечер у мамаши Бланшет играл. Его узнали, вспомнили, кто и откуда, решили, что тут же к царям побежит…
Ему бы не к царям, а в ближайший участок со всех ног, или, на худой конец, к постовому. Только нет у слободских такой манеры, они с детства приучены десятой дорогой легавых обходить, даже если за всю жизнь и грошика не стянули. Но химический карандаш достать, наслюнить и записочку другу черкануть Ланс успел. Выходит, от того дома ушел, но видел, что его ведут. Чуял, что в слободу не доберется…
А может, не просто вели. Поначалу — да, а после что стоит подойти, схватить под руку и пистолетом под шарфом, к примеру, в бок ткнуть? И идут себе два приятеля, почти в обнимку, подальше от кварталов артистов, в глухой заброшенный парк, где и выстрел услышать некому…
Тьен накрыл ладонью тлеющий конец папиросы, выманивая огненную искорку.
— Поговори со мной, — попросил он.
— Можно и поговорить. — Увеличившийся в размерах сполох принял облик присевшей рядом девчонки, и от звука ее голоса стало не по себе.
— Не делай так. — Юноша зажмурился.
— Я думала, тебе будет приятно, — не меняя голоса, сказало порождение огня.
— Нет, не приятно. Не сейчас.
Возвращаться к Софи, даже мыслями, он не желал. Рядом с ней всегда было светло и спокойно, а он не хотел сейчас успокаиваться и сам лелеял в душе тьму.
— Как скажешь.
Нежный альт сменился хрипловатым баритоном, и юноша открыл глаза. Посмотрел на знакомого уже мужчину с длинными волосами.
— Ты — Огонь. И ты везде. Значит, сможешь мне помочь.
Тьен не просил, а приказывал, и пламенеющему на фоне ночного неба собеседнику это не понравилось:
— Я уже говорил, я тебе не слуга.
— Но ты приходишь, когда я зову, — с напором произнес вор. — И не уходишь, пока не прогоню. И вряд ли можешь навредить мне. — В подтверждение этого он по локоть погрузил руку в грудь огненного, а тот даже не отстранился. — Все не так просто, да?
— Все очень непросто, малыш, — грустная улыбка на миг изогнула горящие губы. — Даже не представляешь, насколько непросто. Но я не обязан служить тебе. И я могу уйти.
— Ну и ладно. — Стало горько и жалко вылитого вина. — Вали.
В секунду огненный уменьшился до крохотного светлячка, и Тьен едва успел поймать его и сжать в ладонях.
— Подожди! — выкрикнул он. — Не уходи! Помоги мне, пожалуйста.
— Видишь, просить совсем нетрудно, — ухмыльнулся вернувшийся огненный, и вор с опозданием понял, что именно этого он и добивался: чтобы его попросили.
— Хорошо. — Тьен опустил голову. — Прошу тебя, помоги. Я искал бы его сам, но каждая минута может оказаться решающей. Я буду в одном месте, а он уже уйдет из другого. А ты Огонь, ты везде. Я ни о чем больше не попрошу, дальше — сам. Только скажи, где он.
— Собираешься его убить?
— Да.
— Это ничего уже не изменит.
— Изменит, — уверенно сказал юноша. — Мне станет легче.
— Не думаю, — покачал головой огненный. — Я видел многих, говоривших так же, но не помню, чтобы кому-нибудь из них действительно стало легче. Убивая другого, ты убиваешь часть себя.
— Часть меня убили два дня назад, — глухо выговорил Тьен. — А мне нужна твоя помощь, а не лекции.
— Прости, в этом я тебе не помощник. Я — Огонь, несущий жизнь. И мне неприятно, когда меня делают пособником смерти. Но даже если я переборю себя, помочь тебе не сумею.
— Но…
— Да, — огненный кивнул. — Всегда есть какое-нибудь «но». Ты можешь использовать мои силы и сделать это сам.
— Я? — растерялся юноша. — Могу?
— Ты — флейм… в какой-то мере. А значит, можешь ходить и видеть через огонь. Правда, — на пылающем лице промелькнула привычная ироничная гримаса, — даже чистокровные флеймы не всегда овладевают этими умениями. Но один наш с тобой знакомый нечистокровный неплохо справляется. Как, ты думаешь, дядюшка Фернан появляется и исчезает так быстро? Ой…