Я никогда не смогу оставить ее в прошлом.
Мы прогоняем песню еще раз.
К тому времени, как мы заканчиваем, пот стекает по моим вискам, и мне хочется кричать. Мои мысли слишком дезорганизованы, я ни черта не могу понять. Это портит мою музыку.
— Отлично, Ром. Давай оставим это так, — говорит Клайд с баса.
Я качаю головой, чувствуя, что чего-то все еще не хватает.
— Нет, еще нет, — пробегаю пальцами вверх и вниз по гладким гитарным струнам, желая, чтобы они просто идеально заиграли для меня, чтобы я мог пойти повидаться с Луной.
— Чувак, — говорит Лонни, — что происходит?
Я хмуро смотрю на него, снимаю гитару с плеча и ставлю ее на подставку.
— Что? Ничего.
Я беру свой стакан с водой и отпиваю из него, позволяя кубику льда проскользнуть в рот. Вгрызаюсь в него, чувствуя злость и смущение от того, что даже они могут сказать, что я из-за чего-то расстроен.
Если бы они знали, что это из-за Луны, то смеялись бы надо мной до посинения. Они любят Луну и считают ее младшей сестрой, но они высмеивали наши отношения, с тех пор как познакомились с ней.
«Ты ее любишь».
«Она тебя заводит».
«Ты похож на гребаного щенка».
Всегда. Всегда, блядь, донимали меня по этому поводу. Если бы они знали, что я дуюсь из-за такого пустяка, думаю, те бы разбили гитару о мою голову.
— Кэтлин и Лесли собираются сегодня в кино и хотели спросить, не хотим ли мы пойти, — говорит Флинн, стуча ногой по бас-барабану.
Я вздыхаю, мне не очень интересно. Хотя могу сказать, что Клайд и Лонни оживились, судя по тому, как они навострили уши.
— Какой фильм? — спрашивает Лонни.
— Новый «Психо», так сказала Лесли. Эй, Роман, еще Лесли говорила, что Синди должна быть там сегодня вечером. Может, если она сильно испугается, то запрыгнет к тебе на колени, — пожимает плечами Флинн, как будто это не имеет большого значения.
Я слышу какое-то позвякивание и, оглянувшись через плечо, вижу Нору и Луну, стоящих в дверях. Нора пристально смотрит на Флинна; она была влюблена в него, с тех пор как я себя помню. Я бы вмешался, но мои глаза прикованы к Луне и опустошенному выражению ее лица.
Я делаю шаг к ней, но она уже исчезла, только волна черных волос мелькает в дверном проеме, прежде чем исчезнуть. Нора следует за ней секундой позже, бросив свирепый взгляд в мою сторону.
Я оборачиваюсь, яростно глядя на всех троих своих друзей.
— Мне чертовски не нравится Синди. Почему все думают по-другому?
— Чувак, Лесли сказала, что теперь, когда ты будешь учиться в другой школе, чем Луна, она будет пытаться заигрывать с тобой.
Я фыркаю.
— Она может, блядь, пытаться, но я буду отшивать ее каждый раз.
Тишина.
— Иди и верни ее, Ром. Ты всегда играешь дерьмово, когда вы ссоритесь. Мы зря сидим здесь и притворяемся, что музыка будет хорошей.
Я киваю, выхожу и закрываю за собой дверь. Они могут либо подождать, пока я вернусь, либо уйти, когда захотят. Уверен, что в итоге они пойдут в кино и знают, что я не собираюсь идти с ними. Парни достаточно раз бывали в моем доме, чтобы знать, как оттуда выбраться.
Я выскальзываю через заднюю дверь, иду в шортах и футболке через свой задний двор к дому Луны. Я подхожу к ее окну и несколько раз стучу по нему.
Нет ответа.
— Я не уйду, пока ты не поговоришь со мной, Луна.
Не спрашивайте меня, откуда я знаю, что она там, просто знаю. И чувствую ее грусть, исходящую с той стороны стены. Чувствую запах слез, которые прямо сейчас текут по ее лицу.
— Пожалуйста, Луна. Я не уйду.
Занавеска отдергивается, и вот она уже стоит передо мной. Ее черные волосы прилипли к мокрым щекам, а небольшое количество туши, которую я хотел бы, чтобы она не наносила, стекает по ее лицу темными ручейками.
— Чего ты хочешь, Роман? — спрашивает она, ее голос прерывается от слез.
— Мне не нравится Синди, — подчеркиваю я.
Она закатывает слезящиеся глаза, белки налиты кровью.
— Хватит мне врать.
— Я не лгу! — кричу я, но ее голос приглушен закрытым окном. — Открой окно, чтобы мама или папа не пришли посмотреть, в чем дело.
Луна оглядывается через плечо, на мгновение прикусывая губу, прежде чем снова повернуться ко мне.
— Открой окно, Луна. Сейчас же.
Она делает, как я прошу, поднимая окно всего на пару сантиметров. Я поднимаю его до конца и наклоняюсь, чтобы проскользнуть внутрь. В ее комнате пахнет солью, как будто она полна ее слез.
— Перестань плакать, — стону я, ненавидя это ощущение в груди. Как будто ее перемалывают в мясорубке. Я больше не могу это выносить.
На стене на крючке висят ее пуанты, а остальные стены заполнены фотографиями меня, Норы и ее семьи. Некоторые балетные работы также украшают стены, но в центре внимания — я и она.
Это всегда были я и она.
Не раздумывая ни секунды, я хватаю Луну за руки и притягиваю к себе.
— Она мне не нравится и никогда не понравится. Ты не должна беспокоиться о ней. Не сейчас. Никогда, — произношу каждое слово с такой уверенностью, что выражение ее лица застывает.
Луна пристально смотрит на меня, пытаясь понять насколько реальны мои слова.
— Я честен с тобой. Клянусь.
Луна морщит лицо, и морщинки образуются у глаз и на лбу. Ее тело вздрагивает, когда она делает глубокий вдох. Она падает на меня, ее тело прижимается к моему.
— Я не хочу тебя потерять, — шепчет она.
— Ты никогда не потеряешь меня. Никогда, — бормочу ей в макушку.
Потому что я никогда не отпущу ее.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ЛУНА
— Привет, Луна, — поднимаю голову и вижу Трэвиса, который смотрит на меня из-за моего стола в библиотеке. Занятия в школе начались несколько месяцев назад, и как бы мне ни было неприятно находиться здесь без Романа, я просто говорю себе, что у меня есть еще один год, который нужно пережить, а потом я снова буду с ним.
Ревность гложет меня изнутри при одной только мысли о том, что он будет в школе один. Представляю, как Синди разговаривает с ним, флиртует с ним.
Уф.
— Луна? — снова спрашивает Трэвис, поправляя книги в своих руках. На нем школьная куртка7 сине-желтого цвета. Парень играет в футбольной команде. Он красив и один из тех парней в моем классе, на которых западают все девчонки.
Кроме меня.
В библиотеке тихо и пахнет старыми книгами. Единственное место, где я люблю бывать в школе. Мое любимое место.
— Прости, что? — смотрю на него, кладу карандаш в тетрадь и закрываю ее.
Мне нужно готовиться к предстоящему тесту по математике, но тону в мыслях о Романе. Я жалкая, но он поглощает мою жизнь, и так было, с тех пор как я была ребенком.
— Я спросил, не хочешь ли ты пойти со мной на зимний праздник.
Моргаю, глядя на него, не понимая, к чему это вообще. Не думаю, что я когда-либо по-настоящему разговаривала с ним раньше, если только мы не работали вместе над школьным проектом или чем-то в этом роде. Трэвис никогда не искал меня просто так, поэтому мне интересно, почему он вдруг захотел пригласить меня на школьные танцы.
— Подожди, что? — издаю небольшой смешок. — С чего это?
Библиотекарь бросает на меня суровый взгляд, и Трэвис быстро садится на стул рядом со мной, его колени соприкасаются с моими. Он наклоняется вперед, от его дыхания исходит запах мятной жвачки. Парень улыбается своими идеально ровными зубами, с которых прошлым летом сняли брекеты, и это заразительно с его ямочкой на щеке. Я мгновенно улыбаюсь ему в ответ.