Я не могу позволить Роману испортить мой вечер.
Поэтому даю себе волю. Даже с болью в животе и сердце я танцую с Трэвисом.
Потому что это то, что я должна делать.
Может, в душе я и балерина, но я все еще могу кружиться, прыгать и танцевать, как все остальные. Мы танцуем до тех пор, пока не становимся потными и разгоряченными. Пока мои распущенные волосы не превращаются в пласт, а пряди волос не прилипают к вискам.
Липкая ладонь Трэвиса обхватывает мои руки, и он кружит меня по кругу, пока у меня не начинает кружиться голова. Я хихикаю, замирая на месте, пока мир не приходит в норму.
И тут я замечаю Романа, стоящего в дверном проеме.
Мое сердце замирает при виде его. Он высокий и слишком взрослый, чтобы ходить в среднюю школу. Его костюм хорошо сидит и облегает каждую мышцу и косточку его тела. Роман оглядывает комнату, и по выражению его лица я понимаю, что тот ищет меня. Он разглядывает меня между всеми и каждым, его глаза блуждают, как у моей мамы, которая вяжет одеяла.
Я немного прячусь за Трэвиса, прижимая руки к его груди.
— Мне вдруг захотелось пить. Пойду выпью немного пунша.
— Ох. Позволь мне. Мне тоже не помешает. Я принесу немного к нашему столику.
Я уклоняюсь от взгляда Романа, пригибаясь и обходя людей на цыпочках. И так до самого столика, за которым уже сидит Нора, выглядящая безумно скучающей.
— Как дела? — спрашиваю я, как только подхожу к ней.
— Хотелось бы оказаться где-нибудь в другом месте, — стонет Нора.
Я вздыхаю.
— Понимаю. Я видела твоего брата.
Нора кивает.
— Я знаю.
Мои глаза расширяются.
— Ты тоже его видела?
Она качает головой.
— Нет, он стоит прямо за тобой.
У меня отвисает челюсть, и я оборачиваюсь, видя, что Роман стоит позади меня. И выглядит таким высоким, таким сильным в своем костюме. Так похож на взрослого, а я вдруг чувствую себя маленьким ребенком, который вот-вот попадет в беду.
— Я же просил тебя подождать меня, — бормочет он.
— Я сказала тебе, что иду на танцы с Трэвисом.
В этот самый момент Трэвис решает появиться с чашкой пунша в каждой руке. Он краснеет, когда видит Романа, и на мгновение замедляет шаг, прежде чем продолжить свой путь к нам.
— Роман. Что ты здесь делаешь?
Роман медленно моргает, как будто это, безусловно, самый глупый вопрос, который ему когда-либо задавали.
— Я здесь из-за Луны.
— Э-э-э... — Трэвис переводит взгляд с меня на Романа и обратно.
— Слышал, как ты трепался, Швинн, — говорит Роман, делая шаг к Трэвису.
«О, черт возьми, нет».
— Роман, остановись.
Я встаю одновременно с Норой. Она тоже знает своего брата. От тона его голоса у меня волосы на руках встают дыбом. Ужасающий.
— Я ничего не говорил, чувак. Клянусь.
Роман делает еще один шаг к нему, бесцеремонно обходя меня стороной.
— Мне не нравится, когда люди говорят обо мне за моей спиной. Есть что сказать? Скажи мне это в лицо, — хлопает себя по груди Роман, и я никогда не видела его таким рассерженным.
Роман не злится. Он раздражается, но никогда, ни за что не злится.
— Давай потанцуем, — оттаскиваю Романа, потому что больше всего на свете боюсь, что он ударит Трэвиса, и это только навлечет на него неприятности.
А я этого не хочу.
Трэвис смотрит с тоской, когда я отхожу от него, и я морщусь и бросаю на него извиняющийся взгляд. Он садится на мое место, пригубив содержимое своего пластикового стаканчика.
В итоге Роман тянет меня за собой и дергает, пока не оказываемся в центре зала. Мы стоим прямо под диско-шаром, слушая последние несколько нот незнакомой мне песни. Она бодрая, а Роман, похоже, сейчас не в лучшем расположении духа.
Звучат первые ноты песни «I Can't Fight This Feeling Any Longer» группы REO Speedwagon, и Роман протягивает руки и обхватывает меня за талию, притягивая к своей груди. Я автоматически обвиваю руки вокруг его шеи, а пальцами зарываюсь в волосы у основания его головы. Он наклоняется, напевая ноты мне на ухо, поет так тихо, его голос такой низкий и хриплый, который недавно стал глубоким, мужественным, и я таю. Каждый миллиметр моего тела тает в его объятиях.
Наши ноги двигаются слева направо, легкие два шага, которые не требуют особых усилий или концентрации.
— Почему ты должна бороться с этим? Почему ты пошла на танцы без меня? С ним? — бормочет он мне на ухо, притягивая меня еще ближе.
Мои внутренности плачут от его печального голоса. Прижимаюсь к нему, желая проникнуть в его грудь, чтобы я могла обнять его, прижать к себе, сделать каждый миллиметр его тела лучше.
— Ты сделал мне больно, — прижимаюсь к его груди.
— Я не хотел, — отстраняется Роман, рукой касается моего подбородка и приподнимает мою голову. — Никогда не хотел причинить тебе боль. Я просто не мог с этим справиться. Не могу этого вынести, Луна.
— Чего не можешь вынести?
— Я не могу смотреть на тебя с кем-то другим. Все, что нужно, — это один парень, одно мгновение, и, возможно, ты поймешь, что он тот самый.
Я качаю головой еще до того, как он заканчивает фразу.
— Этого никогда не будет.
Он прищуривает глаза.
— Откуда тебе знать? Ты встретила меня и сказала, что тебе понадобилась всего секунда, чтобы понять, что я стану твоим лучшим другом. Потом сказала, что ты старая душа, что, возможно, мы должны были встретиться. Но что, если кто-то еще тоже старая душа? Что, если Трэвис — старая душа, и он был любовью всей твоей жизни в прошлой жизни?
Я хочу смеяться, фыркать, плакать и визжать одновременно.
— Ты очень мало меня знаешь, если думаешь, что все так и будет. Ты — моя половинка. Разве ты не мог понять это с того момента, как я тебя встретила? Много лет назад ты сказал мне, что чувствуешь это. Разве ты не чувствуешь этого сейчас, Роман?
Он прерывисто вздыхает, рука на моем подбородке съезжает к задней части шеи, его пальцы нежные и дразнящие, когда тот щекочет мою шею и спускается вниз по позвоночнику.
— Я чувствую это, Луна. И всегда это чувствовал. — Роман ведет ладонью вниз по моей спине к бедрам. Затем скользит вниз по моим бедрам, очень нежно касаясь моей задницы.
Его глаза расширяются, а шаги замирают. Он поднимает руку, и мои глаза расширяются от выражения его лица. Я рассматриваю его и вижу красную полосу на его руке.
«О, черт».
Я начинаю потеть, мое тело покрывается мурашками, а по спине пробегает дрожь. У меня отвисает челюсть, и я сглатываю, приоткрыв рот, когда понимаю, что это значит.
Роман начинает действовать, разворачивая меня и проталкивая сквозь толпу людей. Мы не останавливаемся, чтобы сказать кому-нибудь, что уходим. Он просто выталкивает меня из спортзала в коридор. Пальцами крепко сжимает мои руки, такие сильные и слегка дрожащие. Я начинаю дрожать, паниковать. От дрожи у меня стучат зубы, когда начинаю осознавать, что происходит.
У меня начались месячные.
Моя мама все время говорила, что они придут через какое-то время. У моей сестры они начались летом, с шестого по седьмой класс, а я учусь в середине восьмого класса и до сих пор у меня не было месячных.
Ну, думаю, теперь начались.
Теперь понятно, почему у меня весь день ноет живот.
Боже мой. У меня платье в крови.
Все видели?
Я оглядываюсь через плечо и вижу, что все танцуют, разговаривают и веселятся, как обычно. Никто не пялится. Никто не показывает пальцем. Для них это просто очередной танец. Подростковые танцы с кучей гормональных подростков.