— Расскажи мне, — настаивает мама, опуская пальцы на мой бицепс и слегка сжимая его.
— Я просто не хочу, чтобы он уезжал, — выдыхаю я, запрокидывая голову к потолку и быстро моргая. — Я не знаю, как справлюсь с этим без него.
Она испускает вздох, тяжелый вздох, который чувствую глубоко внутри. Я смертельно устала от изнеможения. Роман как будто стал тем кусочком, который собирал меня воедино. Он придавал мне мотивацию. Благодаря ему я чувствовала себя живой. Теперь, когда Роман уходит, он забирает с собой мою жизнь. Я не хочу танцевать. Не хочу есть. И почти не хочу функционировать. Все, чего я хочу, — это спать и плакать.
«Как я смогу прожить так целый год?»
— Роман уезжает не навсегда, Луна. Пройдет год, и тогда вы, ребята, разберетесь. Ты должна сосредоточиться на главном. На том, что прямо перед тобой. Ты не зря так усердно занималась балетом. И должна вложить всю эту грусть в танец. Выплесни ее с помощью движений. Так или иначе, ты поступишь в Джульярд, но воспользуйся этим временем, чтобы сосредоточиться на своих мечтах. Делай то, что любишь.
«А действительно ли я это люблю?»
Такое ощущение, что Роман — моя муза. Потому что я вдруг перестала понимать, действительно ли танец — это то, что волнует мое сердце. Без него мой драйв и мотивация просто... истощаются.
— Это просто тяжело, — тереблю тюль своего платья, чувствуя себя глупо, плача, как ребенок в платье принцессы.
— Я знаю, что это так, детка. Но время пролетит, и тогда ты оглянешься назад и удивишься, почему тебе было так грустно. Но сейчас не время для этого. Нора, Роман и какой-то чудаковатый парень ждут тебя снаружи.
Мама сжимает меня в объятиях, прижимается губами к моему уху и шепчет:
— Роман нанял лимузин.
У меня расширяются глаза, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее.
— Ты серьезно?
— Серьезно, как твой папа утром без кофе. Давай выйдем на улицу и сделаем несколько снимков, чтобы вы, ребята, могли пойти повеселиться сегодня вечером. Хватит грустных разговоров. Поговорим об этом завтра, когда он уедет.
Я киваю, и мама встает, увлекая меня за собой. Она сжимает мои пальцы, успокаивающе надавливая на костяшки пальцев. Я чувствую себя как в сказке, когда платье облегает меня, а белые туфли на каблуках становятся последним штрихом.
Покидаю свою комнату. Каблуки стучат по полу, пока я иду к выходу из дома. Норы и ее спутника, Кормана, нигде не видно. Единственный, кого я вижу, — это Роман, который стоит, прислонившись к двери со стороны пассажира, скрестив руки на груди и глядя в землю.
Его взгляд в точности повторяет мои ощущения.
Такой невероятно потерянный.
Я нажимаю на маленькую ручку своей двери, открываю ее и выхожу наружу. Роман слышит скрип петель, когда дверь открывается, и поднимает голову, чтобы посмотреть на меня. У него отвисает челюсть, и он выпрямляется, отходя от лимузина, поправляя свой костюм, пока идет ко мне. Роман смотрит через мое плечо, и я чувствую, что мои мама и папа ждут. Наверное, с огромными улыбками на лицах и с фотоаппаратом в руках. Но я не смотрю на них, а сосредоточиваюсь на Романе, когда он подходит ко мне.
— Вау, — говорит Роман, потирая подбородок ладонью, — я действительно не знаю, что сказать.
Он хватает меня за руку, поднимает ее над головой и кружит. Тюль моего платья поднимается на ветру, развеваясь вокруг меня, прежде чем осесть, как только я снова оказываюсь лицом к нему.
— Ты чертовски красива, Луна. — Его голос хриплый от его слов.
Я улыбаюсь, но мои щеки болят от неиспользованных мышц.
— Ты и сам выглядишь не так уж плохо.
И он шикарен. Его волосы немного растрепаны, каштановые волны непослушны, как будто тот слишком часто проводил по ним рукой. Его черный смокинг сидит на нем идеально, от подтянутых плеч до зауженной талии. Его костюм дополняет пара черных туфель. Они блестят и сверкают на фоне черной мостовой.
— Держи. — Мама подходит ко мне сзади и протягивает мне розовый корсаж, который мы купили сегодня.
Беру его у нее и благодарно улыбаюсь, расстегивая булавку. Роман подходит ко мне, становясь прямо в моем личном пространстве. Я чувствую его дыхание на своем лице, когда прикалываю цветок к его пиджаку, и едва в состоянии смотреть ему в глаза. Чувствую, как Роман смотрит на меня, его глаза на макушке моей головы. Он хочет, чтобы я посмотрела на него. Но боюсь, что один взгляд — и я рухну.
Закончив, я не отхожу. Стою там, вдыхая легкий аромат его одеколона, мужественный аромат в сочетании с его обычным уличным запахом.
Он пахнет как Роман.
У меня подкашиваются колени, как только я понимаю, что не смогу вдыхать этот запах целый год. Роман замечает это и обхватывает меня руками, чтобы поддержать.
— Эй, посмотри на меня.
Поднимаю глаза, ресницы, покрытые тушью, становятся мокрыми от слез. Я чувствую, как густые мокрые ресницы касаются моих щек при каждом моргании.
— Мы переживем эту ночь, и пока мы это делаем, на наших лицах будет улыбка. Завтра мы можем грустить, но я не позволю тебе грустить во время выпускного, хорошо? Не сегодня.
— Но...
— Никаких «но». Хорошо, Луна?
Я киваю.
— Хорошо, а теперь...
Роман отходит от меня, поворачивается и нагибается, чтобы поднять с земли маленькую коробочку. Я вижу маленький цветок внутри и понимаю, что это мой корсаж. Красивый букет из бледных лепестков, элегантный и совершенный. Не слишком большой и не слишком маленький. Я протягиваю ему запястье, и Роман осторожно надевает его. После этого он держит меня за запястье, проводя пальцами по моей ладони. У меня перехватывает дыхание, подушечки его пальцев нежные и твердые одновременно. Затем он отпускает мою руку, и она падает на бок.
— Готова?
«Нет, я не готова. Совсем не готова».
— Готова.
Танцы мучительны. Долгие и хаотичные. Люди с улыбками на лицах, слегка покрасневшими глазами от тайком пронесенного алкоголя, кожа блестит от духоты в зале. Все идеально... для них.
Мы с Романом не занимались ничем, кроме танцев. Ни прохладительных напитков, ни общения с одноклассниками. Прямо из лимузина он вывел меня на середину танцпола. Крепко обхватил меня руками, ладонями ощущая каждый изгиб моих боков и талии, и притянул к себе так, что нас не разделял ни один сантиметр воздуха. Вот так мы и находимся уже несколько часов.
Роман обхватывает меня руками, прижимая к себе, пока в колонках играет песня «Time After Time» группы Cyndi Lauper. Я прижимаюсь щекой к его груди, а он поглаживает мои обнаженные плечи. Его кожа нежно касается моей, и эта ласка полна любви, которую может дать только Роман.
— Я люблю тебя, Луна.
Я ничего не говорю, прижимаясь к нему еще ближе. Просто хочу остаться так навсегда. Остаться в его объятиях и никогда не расставаться. Но я должна.
Я не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась.
— Ты готова ехать в отель? — спрашивает Роман, не прекращая танцевать. — Нам пора, — добавляет он, когда я не отвечаю ему.
Киваю, уткнувшись головой ему в грудь, зная, что, как только мы уйдем отсюда, я стану на шаг ближе к тому, чтобы Роман оставил меня. Делаю глубокий, прерывистый вдох и отстраняюсь от него.
— Хорошо.