— Я хочу поиграть с Луной, — просит Нора за обедом, откусывая еще один кусочек от своего сэндвича с индейкой.
— Вперед.
Я гоняю картофельные чипсы по своей тарелке. Играть с Луной — последнее, что мне хочется делать. Мои друзья должны вернуться с летних каникул через пару дней. И мне скучно без них. Я не выходил из дома, не желая снова столкнуться с Луной. Мне нужны мои друзья, чтобы помочь мне разобраться с ней. Пока они не вернутся, я буду сидеть дома. У меня болят пальцы ног от желания пройтись по горячему песку и окунуться в озеро, и погода стоит идеальная, но дурацкое ощущение головастиков в животе удерживает меня.
Из окна гостиной я наблюдаю, как Луна бродит взад-вперед по пляжу. Она ходит от своего дома до границы нашего участка и обратно. И держится на влажном песке достаточно близко к береговой линии, чтобы каждый ее шаг оставлял крошечный след. Затем набегает волна, поглощая ее отпечатки и унося их обратно в воду. Но потом она разворачивается и начинает прокладывать свои следы по пляжу заново.
Я наблюдал, как она это делает. Несколько дней.
Ей скучно, и время от времени я вижу, как она поглядывает на мой дом, словно хочет, чтобы я пришел поиграть.
— Бедной девочке скучно там одной, Роман. Может быть, вы с Норой сможете сводить ее в парк, — говорит моя мама, стоя у раковины. Она опирается локтями о край столешницы, ее розовые резиновые перчатки все в пене, когда она моет посуду желтой губкой.
— Нора может пойти. — Мои пальцы ног свисают с края сиденья передо мной. Я раскачиваю их взад-вперед, и они ударяются о стол, сотрясая мой стакан, наполненный «Кул Эйдом»1.
— Прекрати, Роман.
Я опускаю ноги на пол.
— Ты можешь взять Нору и Луну в парк сегодня. Не понимаю, почему ты настаиваешь на том, чтобы оставаться дома. Сейчас лето, ты должен выходить и наслаждаться им.
— Я не хочу с ней играть, — ворчу я.
Я слышу шлепающий звук, когда моя мама снимает перчатки, прежде чем она оказывается передо мной. Ее завитые волосы, собранные в высокий хвост, колышутся, когда та смотрит на меня.
— Что у тебя за проблема с ней, Роман?
— У меня нет проблем. Я просто не хочу играть с девочками.
Она смеется надо мной.
— Я бы с удовольствием записала, как ты это говоришь, Роман. Так будет не всегда.
Морщу лицо, мышцы стонут в знак протеста. Я не хочу любить девочек. Мне просто хочется играть со своими друзьями.
Мама возвращается к раковине.
— Когда закончишь есть, можешь отвести свою сестру и Луну в парк поиграть.
Я стону.
— Больше никаких стонов.
Я подавляю протест и засовываю бутерброд в рот. Хлеб прилипает к небу, и его трудно проглотить.
Нора доедает первой. Когда на ее тарелке остаются только хлебные крошки, она поднимает ее и относит маме.
— Я пойду переоденусь, — говорит Нора, от волнения подпрыгивая на месте.
Я жадно глотаю свой красный сок, как только сэндвич попадает мне в горло. Ощущение такое, будто в желудок врезается кирпич. Я вздыхаю, понимая, что потратил достаточно времени, и беру свою тарелку, также относя ее маме.
Развернувшись, я направляюсь к входной двери. Иду босиком, в одних шортах и полосатой футболке. Это всего в нескольких минутах ходьбы вниз по дороге.
Секунду спустя выбегает Нора в красном платье в горошек.
— Повеселитесь, вы двое! — кричит мама. Нора уже на улице, бежит вниз по склону к двери Луны.
Я следую за ней, держась немного позади, и наблюдаю, как маленький кулачок Норы колотит в темную деревянную дверь Луны. Витражное стекло наверху сияет на солнце, отражая синие, красные и желтые цвета на платье Норы.
Дверь распахивается, и на пороге появляется Луна. Ее черные волосы кажутся еще темнее в полумраке ее дома, если это вообще возможно. Из ее дома вырывается волна сладких ароматов, и у меня щекочет в носу от желания чихнуть.
— Хочешь пойти в парк? — спрашивает Нора, совершенно забыв обо всем на свете.
Луна пристально смотрит на меня, ее серые глаза прожигают дыру в моей груди. У меня руки чешутся избавиться от этого странного ощущения внутри.
На ней очередное платье, желтое, как солнце. Кажется, что каждый раз, когда я вижу ее, она в каком-то платье. Луна всегда ходит по пляжу в платье. И я наблюдаю, как волна набегает на подол, и ткань темнеет. С него капает вода и налипает песок, но ее это, кажется, не волнует, и она продолжает ходить взад-вперед вдоль озера.
Луна оборачивается, ее длинные волосы развеваются по плечам, когда она кричит:
— Мама!
Через мгновение появляется ее мама в цветастом платье. Несочетаемые узоры выглядят сшитыми вместе в длинной, струящейся ткани, которая ниспадает до пят. Она улыбается, когда видит нас в дверях.
— Роман! Я не видела тебя пару дней. А это, должно быть, Нора. Твоя мама так много о тебе рассказывала! — Ее улыбка озаряет лицо, щеки пылают розовым румянцем. От нее пахнет сладким ароматом, и я потираю нос, чтобы остановить жжение.
— Они хотят пойти в парк, — говорит мягким и мелодичным голосом Луна, и я хмурюсь, когда она замолкает.
— В парк? Это было бы весело. Вы идете в тот, что дальше по улице?
Я киваю ей.
Джейн проводит пальцами по волосам Луны. Интересно, насколько они мягкие на ощупь. Они скользят сквозь ее пальцы, как вода, совсем не спутанные, как у Норы после часа игры.
— Если Харпер пойдет с тобой, то я не против.
Луна хмурится.
— Кто такая Харпер? — спрашиваю я.
— Моя сестра, — ворчит Луна.
— Пойду спрошу у нее.
Ее мама уходит, платье развевается за ней, когда ее босые ноги ступают по оранжевому ковру. Луна выходит из дома, глядя на меня своими проницательными серыми глазами, пронзающими мои карие.
— Ты не выходил на улицу, — говорит она обиженно, как будто у нас были планы, а я ее подставил.
Я пожимаю плечами.
— Мне не хотелось выходить на улицу.
— Ага, не хотелось, — хихикает Нора, подходя к Луне. — Он каждый день смотрел на улицу. И наблюдал за тобой у воды.
Луна пристально смотрит на меня и моргает, как в замедленной съемке, когда румянец заливает мои щеки. Мне неловко, и я хочу укусить Нору за предплечье за то, что она ябедничает.
Мы замираем, наблюдая друг за другом. Налетает легкий ветерок и развевает ее черные волосы по лицу. Они длинные, настолько длинные, что почти доходят ей до талии.
Дверь открывается, нарушая нашу странную тишину неловким хлопком. Луна убирает волосы с лица, оглядываясь через плечо на открытую дверь.
Я поднимаю взгляд и вижу, что на нас смотрит более взрослая версия Луны. Сглатываю внезапный комок в горле при виде Харпер. Ее черноватые волосы слегка волнистые, в то время как у Луны они прямые, как карандаш. У Харпер также ярко-голубые, которые сверкают, когда она выходит на солнце. На вид ей около одиннадцати. На ней синие джинсы-клеш, которые широко расклешиваются внизу, и майка. Вокруг головы у нее намотана полоска какой-то веревки, сплетенной вручную.
Прямо как хиппи, о которых мне рассказывали родители.
— Привет, я Харпер. — Ее голос такой же мелодичный, как у Луны, может быть, чуть более хриплый.
— Я Роман, а это моя сестра Нора.
— Привет! — восклицает Нора, и от ее крика мы все вздрагиваем.
— Готова? — Харпер спрашивает Луну.
Луна пристально смотрит на меня, а я перевожу взгляд с одной на другую.
Затем я снова смотрю на Харпер.
— Готова.
Меня тянет к ней, к этой девушке, которая старше и опытнее меня, пусть даже всего на несколько лет. Кажется, что она почти женщина, хотя внутренне я знаю, что это далеко не так. Она высокая, выше Луны и выше меня.