Я сижу в лесу, отдыхаю от работы и ем свежий авокадо. Эти штуки здесь очень вкусные и вырастают размером с мою голову. Никто не понимает, как хороши настоящие свежие фрукты. Поезжайте на Гавайи, и вы сможете есть все, что захотите. Вдвое больше. В два раза больше вкуса.
Сок стекает у меня по губам, и я вытираю его тыльной стороной ладони.
Я добралась до Гавайев.
Я живу в маленькой хижине, почти как домик, с кучей других людей, которые здесь с той же целью. Жить в раю и не беспокоиться о том, что нас окружает.
Я могу жить у океана, у леса, у гор. Могу делать все, что захочу. В любой день. И все, что для этого нужно, — небольшая поездка, и я могу делать то, что хочу.
Здесь у меня появилось несколько друзей, но после того, что случилось в Санта-Крузе, я в основном держусь особняком.
Владельцы ранчо — пожилая пара, гавайцы, которые не слишком любят светские беседы. Большинство местных жителей здесь такие же. Им нет дела до туристов. Они держатся на своей стороне острова, а туристы — на другой. Местные жители называют это «другой стороной света». Я побывала там раз или два, больше из любопытства, чем по какой-либо другой причине.
Там красиво. На самом деле, красиво везде. Куры свободно разгуливают по всей земле. Я просыпаюсь по утрам от того, что они разговаривают друг с другом, их кудахтанье громкое и не в такт. Это вызывает у меня улыбку. И я люблю просыпаться по утрам и смотреть, как они бродят по острову.
С тех пор как приехала сюда, только один раз связывалась со своими родителями. Сойдя с самолета, я шла сюда, беспокоясь, что возможности получить работу больше не будет. К счастью для меня, они занимаются этим уже много лет, нуждаясь в любой помощи на полях, в садах; везде, где им нужна помощь, нас берут на работу. Большая часть работы проходит на открытом воздухе, с физическим трудом, от которого мое тело болит там, где никогда раньше не болело.
Но жизнь здесь взбодрила меня, и я, наконец-то, снова чувствую себя немного живой. Не полностью, конечно. И какая-то часть меня не знает, смогу ли я когда-нибудь снова стать цельной. Но это нормально, потому что я снова учусь жить. Учусь быть собой. Как может кто-то быть несчастным, живя бесплатно на Гавайях? Это невозможно.
Я часто думаю о Ниле и Триш. Не знаю, где они оказались и что случилось с Нилом в больнице. Мне также интересно, что случилось с Уилли, и, как бы мимолетны ни были мои мысли, надеюсь, что с ним все в порядке, где бы он ни был.
Я отбрасываю кожуру от авокадо и вытираю липкие руки о ноги. Встав, прохожу сквозь густую зелень деревьев и возвращаюсь в поле. В последнее время я выращиваю много капусты Кейл18, помидоров черри и папайи. Но мое самое любимое место — это цветочный сад. Есть некое умиротворение в том, чтобы наблюдать, как цветок расцветает из ничего, превращаясь в нечто такое чистое и впечатляющее. Выращивать его из семени, заботиться о нем в течение долгого времени, наблюдать, как он расцветает под ярким солнцем.
Ничто не может сравниться с этим.
Уже почти конец дня, а завтра на «другой стороной света» состоится большой фестиваль. Владельцы фермы пригласили нас, а поскольку нас никогда не приглашают на местные мероприятия, мы сразу же согласились.
Машу рукой другим работникам, опускаясь на колени рядом с грядкой для овощей. Мои колени становятся коричневыми от грязи, и я натягиваю перчатки, возвращаясь к работе.
Я открываю глаза под звуки кудахтанья за окном. Скольжу ногами по белым простыням и опускаю ступни на прохладный деревянный пол, вытянув руки над головой. Хозяева ожидают, что мы встанем с рассветом. Поэтому, конечно, в выходные мое тело просто автоматически хочет встать, как только начнет кудахтать первая курица.
Натягиваю шорты поверх нижнего белья и выхожу на улицу, прикрывая глаза рукой и наблюдая, как солнце начинает подниматься над океаном. Направляюсь к пляжу, ощущая прохладу песка под ногами. Прилив только что закончился, поэтому большая часть песка влажная. При каждом шаге на песке остается отпечаток моей ноги. Я иду, пока вода не покрывает мои лодыжки, и холодные волны бьются о мою кожу.
Здесь так красиво.
Как кто-то может чувствовать себя таким потерянным и таким обретенным, это выше моего понимания. Это не дом. Он никогда им не был и, к сожалению, никогда им не станет. Я знаю это. Поняла это в тот момент, когда сошла с трапа самолета.
Долгий перелет из Калифорнии сюда был мучительным. Я не могла отделаться от мысли, что у Романа есть девушка. И могу полагать, что они уже могут быть помолвлены. Она может быть беременна.
Одна только эта мысль заставляет мою грудь вздыматься. Мой позвоночник изгибается от боли, я наступаю ногой на особенно острый камень и едва удерживаюсь от падения прямо в океан.
Все наблюдали за мной в самолете. Как бы я ни старалась прижаться лицом к иллюминатору или спрятать голову в ладонях, пытаясь подавить слезы, они не прекращались. Агония в моей груди была невыносимой, и, честно говоря, со временем эта боль не уменьшилась.
Я просто оцепенела.
Знаю, что в какой-то момент вернусь домой. Это просто очередная остановка в моей жизни. Еще одно место, где пытаюсь найти себя. Но дело в том, что я знаю, что искать здесь нечего. С того дня, как уехала, знала, кто я, просто мне потребовалось время, чтобы понять это.
Наверное, мое пребывание здесь подходит к концу. Хотя, конечно, трудно покидать такое прекрасное место. Безмятежное. Настоящий рай. Я уже несколько месяцев думаю об этом, но мне не с кем поговорить обо всем.
Я разговаривала с Норой один раз. Моя мама передала мне ее электронную почту. Я смогла ее найти и связаться с ней. Письмо было кратким, и знаю, что Нора хотела узнать больше, но рассказывать ей о своем путешествии по электронной почте мне показалось неправильным.
Вода этим утром холодная, она бьется о мои лодыжки. Пальмы раскачиваются на ветру, мои длинные волосы струятся по спине и доходят до талии. За все эти годы я почти не стриглась, только подравнивала их, когда концы становились ломкими. Пытаюсь сказать себе, что не держу их длинными из-за него, но знаю, что это ложь.
Я все делаю из-за него. Вдыхаю воздух в свои легкие благодаря ему. Неважно, что Роман на другом конце света или что его кольцо на чужом пальце. Может, он и не мой, но я всегда буду его. Возможно, мы больше никогда не будем вместе. Может, я так и останусь одна до конца своих дней, но Роман Холл — это частичка моей души, и я не верю, что он когда-нибудь вернет ее мне.
Остаюсь в воде, пока ноги не начинают неметь от холода, затем выхожу, и песок прилипает к стопам, пока я иду по пляжу. Возвращаюсь в свой домик и беру авокадо из большой корзины, стоящей перед главным домом. Этот небольшой район, в котором я живу и работаю, находится как раз посередине между тем, где живут туристы и местные жители. Я называю его «краем света», поскольку не живу ни на одной, ни на другой стороне. Здесь есть дом побольше, в котором живут владельцы фермы, а вокруг главного дома у них есть маленькие домики и хижины-хибарки, где спят все работники. Некоторым приходится ютиться вместе, но мне посчастливилось поселиться в домике с одной спальней. Главный дом почти похож на отель, с кухней и гостиной. Что-то вроде ночлега и завтрака.
За главным домом и всеми домиками находится поле, на котором мы работаем. Никому из нас не нужно далеко ходить — всего несколько метров от нашего дома, и мы можем начинать свой день.