Поскольку сегодня выходной, у меня есть целый день, пока не начнется вечеринка у местных жителей.
С огромным авокадо в руке иду через поле, стараясь не наступить на фрукты или овощи, которые я с таким трудом выращиваю, и направляюсь в лес. Потом нахожу свое место возле огромного дерева, ствол которого такой большой, что по ширине он равен четырем деревьям у меня дома. Со временем дерево изменилось, и теперь его нижняя часть склоняется к земле. Когда земля осела и корни сдвинулись, получилось изогнутое кресло, идеально подходящее для меня. Я обнаружила, что это мое любимое место, защищенное от солнца, но при этом достаточно близкое, чтобы могла слышать волны океана, если внимательно прислушаюсь. Это место, где я провожу большую часть своего свободного времени. Размышляю, разговариваю, слушаю землю вокруг себя. Это мое место.
Устраиваюсь поудобнее, наклоняюсь и закрываю глаза. Ветви дерева обвиваются вокруг меня, и я зарываюсь в них, позволяя сну снова овладеть мной.
Я просыпаюсь от ощущения щекотки на ноге. Вздрагиваю, авокадо падает с моей ладони и с глухим стуком катится по земле. Сажусь, смотрю вниз и вижу огромную многоножку размером с мою ладонь, ползущую по моей лодыжке. Она тонкая, но с длинными ножками, каждая из которых скользит по моей коже, поднимаясь вверх по ноге. Она темно-коричневого цвета с оранжевыми ножками. У меня глаза расширяются, и я клянусь, что вижу, как эта тварь смотрит прямо на меня.
О, черт!
Вскрикиваю, трясу ногой и вскакиваю, чтобы как можно быстрее выбежать из леса, совершенно забыв о своем авокадо. Я видела их раньше, но никогда не видела на себе. Никогда не прикасалась к ним, да и не хотела, черт побери.
Я дрожу всю дорогу из леса, шлепая себя по коже, пока постоянное щекочущее чувство пронизывает мой позвоночник.
Черт, черт, черт. Нет, нет и все.
Как только выхожу из леса, мое тело успокаивается, хотя я все еще чешусь и хлопаю себя по ногам, пока иду обратно через поле. Взглянув на небо, вижу, что солнце клонится к западу.
«Черт, должно быть, я проспала все утро».
Скоро начнется вечеринка.
Возвращаюсь к дому и вижу, как остальные рабочие грузятся в кузов грузовика. Они машут мне, и я поднимаю палец, прося их дать мне минутку. Спешу в свою комнату, переодеваюсь из шорт и футболки в кремовое платье. Провожу щеткой по волосам — из-за сегодняшней влажности они немного сильнее вьются, чем обычно.
Захожу в ванную и смотрю на свои порозовевшие щеки. После стольких лет, проведенных на солнце, моя кожа все еще не стала такой бронзовой, как у всех остальных. У меня все еще бледный оттенок. Хотя теперь кажется, что на щеках и носу у меня постоянный оттенок румян. На моей коже также появилась россыпь веснушек, которые рассыпались по носу и скулам, словно крошечные капельки.
Я провожу руками по лицу и запускаю пальцы в волосы, прежде чем отправиться на улицу. Эти люди не станут долго ждать. Если задержусь, то отправлюсь на другой конец острова пешком.
Когда выхожу на улицу, они заводят грузовик, и один из пожилых джентльменов протягивает мне руку. Я хватаю ее, его ладони шершавые от работы. Он помогает мне забраться в кузов грузовика. Пол усыпан песком, травой и семенами. Зерна прилипают к подошвам моих босых ног, и я провожу ладонью по ним, стряхивая их.
Дорога ухабистая, и некоторые из тех, с кем мы уже давно работаем, болтают друг с другом по дороге. Я не разговариваю, потому что перекрикивать шум ветра не кажется мне привлекательными. Вместо этого смотрю на пейзаж, на холмы, горы, лес. Смотрю на все это. Океан простирается в бесконечность, почему-то гораздо более голубой, чем воды Калифорнии. Там, где в Калифорнии вода была темно-синей, местами почти черной, на Гавайях она ярко-синяя, почти зеленая. Как редкие бирюзовые драгоценные камни, которые я находила в Аризоне.
Я перекидываю волосы через плечо, когда ветер развевает мои темные пряди вокруг головы. Хватаю волосы в руку, прижимаю к шее, пока мы едем, и вскоре грузовик съезжает с шоссе.
Вокруг ходят люди с леями19. Группы с барабанами и другими инструментами, мужчины и женщины, танцующие на улицах, — насколько я могу судить, это фестиваль. Здесь установлены стенды с играми, едой и мелочами, которые можно купить, и пока грузовик проезжает по улице и объезжает одного человека за другим, ароматы настоящей островной кухни витают в воздухе и ударяют мне в нос. Самые красочные наряды выставлены напоказ: мужчины, женщины, дети — все собрались, чтобы насладиться праздником.
Грузовик паркуется, и мы все спрыгиваем с него. Некоторые держатся вместе, отправляясь на разведку, а другие расходятся в разные стороны. Я брожу по городу в одиночестве, заглядывая в каждый киоск.
Я часами бесцельно слоняюсь по городу. Не торопливо захожу в киоски, выбирая различные восхитительно горячие блюда домашнего приготовления. К тому времени как солнце садится, на улицах зажигаются фонари, и люди танцуют, а другие ходят вокруг и играют на барабанах. Я невероятно сыта, и все, что я могу сделать, — это сесть рядом с красочным зданием и наблюдать за тем, как местные жители веселятся на полную катушку.
Это. Это блаженство.
На моем лице появляется улыбка, когда я вижу, как девочка и мальчик танцуют посреди улицы в купальниках, бегают и гоняются друг за другом. Это напоминает мне о нас с Романом, когда мы были маленькими. Бегали друг за другом. Родственные души еще до того, как мы узнали, что такое родственные души. Лучшие друзья. Я любила его тогда, даже когда не хотела. Когда считала мальчишек отвратительными и не хотела иметь с ними ничего общего, Роман всегда был рядом. Мы оба знали, что нам суждено быть вместе.
Так и было.
Но так ли это сейчас?
Жизнь жестока, и когда наблюдаю за этими детьми, за блеском в их глазах, когда они смотрят друг на друга, просто надеюсь, что их не постигнет та же участь, что и нас с Романом.
— Луна?
Голос отвлекает меня от моих мыслей, и я оборачиваюсь, сталкиваясь лицом к лицу с человеком, которого меньше всего хотела или ожидала увидеть.
Там стоит Уилли с сумкой на плече. Он выглядит так, будто только что сошел с самолета и прямиком отправился на эту вечеринку.
Встаю, расправляя юбку своего платья. Я рада, что оно закрывает меня до пят, так что он не сможет увидеть, как сильно дрожат мои ноги.
— Уилли? Что ты здесь делаешь?
Он качает головой, его белокурые локоны теперь полностью в дредах. Его взгляд становится немного ленивым, немного рассеянным, хотя и обжигает меня.
— Должен спросить тебя о том же. Я думал, ты свалила домой.
Я прикусываю губу, слыша обвинение в его голосе. Он хотел меня. Уилли не хотел, чтобы я уходила, а я все равно ушла.
— Я собиралась, но планы изменились.
Он слегка прищуривает глаза, как будто не верит мне.
— А что насчет тебя? — спрашиваю я после неловкого молчания. — Должна сказать, это своего рода совпадение, — смеюсь я, чувствуя, как внутри все сжимается от волнения.
Уилли пожимает плечами.
— Делаю то, о чем мы всегда говорили. Приехал на Гавайи.
Он делает шаг ко мне.
— Почему ты бросила меня в больнице? Почему не дождалась меня?
Я делаю шаг назад и задеваю небольшой ящик. Опускаю взгляд и отодвигаю его с дороги.
— Я собиралась домой. После всего, что случилось, мне хотелось домой. Я... я была не в лучшей форме. После того, что произошло с Нилом — подожди, что вообще случилось с Нилом?