И тут меня осенило: я иду в совершенно новую школу. Опять.
Хуже всего то, что Роман на год старше меня. Он пойдет во второй класс, а я только в первый. По крайней мере, со мной будет Нора. Она стала моей лучшей подругой быстрее, чем все мои друзья в Иллинойсе и Канзасе вместе взятые.
Но в Романе есть что-то особенное. Он больше, чем лучший друг. Он как будто часть меня. Лента на моем пуанте. Аккорд на его гитаре. Часть, которая нужна, чтобы сделать другую часть целой, и именно этим Роман является для меня.
Думаю, я тоже отношусь к нему также.
Вот только сейчас его друзья вернулись с летних каникул. И последний месяц Роман все чаще играет со своими друзьями. Он не спрашивает, хочу ли я играть с ним. Не знаю почему, ведь мне нравится ловить лягушек и головастиков или делать все остальное, что нравится Роману. Но тот не хочет играть со мной, когда они рядом. Поэтому последние несколько недель я провожу с Норой. Она с нетерпением ждет начала учебы и говорит мне, что надеется, что мы будем учиться в одном классе.
Я вожу руками и ногами по песку, создавая песочного ангела. Теплые песчинки прилипают к моей коже. Внутренняя сторона век словно полупрозрачная и просвечивается от яркого солнца над головой.
Мама Романа повезла их с Норой за его друзьями. Это значит, что еще один день я проведу в одиночестве. Наверное, проведу его на солнце, ведь мама говорит, что хороших дней остается мало. Она говорит, что зима здесь будет хуже, чем любая другая, которую мы когда-либо переживали, находясь на севере страны. Роман был рядом, когда она это рассказывала, набивая рот свежеиспеченным шоколадным печеньем. Шоколад все еще был липким и тянулся от пальцев к его губам, когда он пробормотал:
— Но мы можем покататься на коньках на озере. Это очень весело.
Я никогда раньше не каталась на коньках, но, возможно, это будет весело.
Одна из вещей, которую с нетерпением жду, — это танцы. Еще в Иллинойсе я начала посещать общий танцевальный класс. Джаз, поп, современные, балет — я занималась всем этим. Но мама говорит, что лучше всего у меня получался балет, и он тоже был моим любимым. Так что на следующей неделе, как только мы начнем ходить в школу, я также начну заниматься исключительно балетом в единственной студии в городе.
Я не открываю глаза, когда слышу голоса с вершины холма. Несколько голосов, и один из них принадлежит Роману. У него северный акцент, о существовании которого я и не подозревала. Он растягивает «о» в большинстве слов.
— Луна! Я вернулась! — Голос Норы прерывается, пока она бежит по склону.
Запрокидываю голову, мои волосы глубже утопают в песке, когда я смотрю, как она бежит ко мне. Ее вьющиеся волосы подпрыгивают вместе с ее шагами, образуя беспорядочные волны, которые тянутся за ее телом. Роман и трое его друзей все еще дома. Я видела их только один раз. В остальное время он обычно ходит к ним домой, или они встречаются в парке, чтобы поиграть.
Переворачиваюсь и встаю, отряхивая песок с платья и убирая его с волос. Мне вдруг становится неловко, и я не совсем уверена почему.
— Луна! — говорит Нора, зарываясь каблуками в землю, когда доходит до меня. Она запыхалась, и я вижу, что та что-то сжимает в руке.
— Что это? — спрашиваю я.
— Моя мама заехала в магазин и купила мне скакалку. Я всегда хотела такую! Хочешь, пойдем и попробуем ее во дворе?
Нора сжимает в руках деревянные ручки, а грубая бледная веревка между ними тяжелая и толстая. Я бросаю взгляд на мальчиков, которые стоят у задней двери дома, в тени деревянного навеса над ними. Роман и светловолосый друг смотрят на меня через плечо и быстро отворачиваются, заметив мой пристальный взгляд.
Я хмурюсь.
— Да, пойдем, — говорю я и иду в сторону своей территории. Не хочу сегодня приближаться к этим мальчикам. Нет, если они собираются шептаться обо мне.
Нора следует за мной, рассказывая о том, как мы можем вместе пойти в школу в первый учебный день. Наша начальная школа находится рядом с «Тип-Тауном», так что нам придется каждый день ходить пешком. Мама Норы говорит, что автобусов здесь всего несколько, и они ходят только на окраины города. Поскольку мы живем в центре, то утром и днем мы будем сами ходить в школу и обратно.
Мы доходим до переднего двора, идем по подъездной дорожке и оказываемся на улице. По этой дороге никто не ездит, кроме местных жителей. Я отхожу в сторону и позволяю Норе прыгать первой. Она нервничает, держась за ручки, но в ее глазах читается азарт. Толстая веревка волочится и шлепает по черному асфальту, когда девочка несколько раз взмахивает ею. Затем Нора начинает прыгать, ее розовый комбинезон с цветочным узором колышется, когда та подпрыгивает в воздух. Она перепрыгивает через нее раз, другой, а затем спотыкается. Нахмурившись, Нора пробует снова, но ей удается перепрыгнуть только дважды, после чего снова спотыкается.
— Дай-ка я попробую, — прошу я, протягивая руки, чтобы взять скакалку.
Нора протягивает ее мне, отступая в сторону, чтобы я могла занять место. Деревянные ручки горячие от рук Норы и немного влажные. Мое зеленое платье не подходит для прыжков через скакалку, но я все равно пробую. Несколько раз ударяю ей о землю, прежде чем прыгнуть.
И прыгаю.
И прыгаю.
Упираюсь пальцами ног в землю, и легко и невесомо перепрыгиваю через веревку, когда она шлепает по асфальту. Я улыбаюсь Норе, она смотрит на меня с восторгом.
— Как ты это делаешь? Я тоже хочу так делать! — хнычет она.
— Это легко, просто прыгай! — Мои черные волосы развеваются по спине, доходя до талии. Я попадаю в ритм, тихий стук в моей голове чередуется со шлепками веревки, перемежающиеся с ударами пальцев ног о землю.
Внезапно мимо меня проносится громкое жужжание. Четверо парней на велосипедах мчатся мимо, слишком близко. Банки из-под газировки бьются о их задние шины, создавая гул, когда шины трутся о металл. Порыв ветра от их движения в сочетании с громким шумом сбивает меня с ног. Веревка обвивается вокруг моей лодыжки, и я спотыкаюсь. Потом падаю на задницу, скатываясь с небольшого холма на кукурузное поле. Высокая шелуха поглощает меня и стискивает мое тело своей прочной оболочкой. Внезапно вокруг меня темнеет, солнце скрывается. Я оказываюсь в темноте.
Внезапно появляется рука, которая выдергивает меня из гущи кукурузного поля и вытаскивает обратно на дорогу.
Роман.
Парень выглядит сердитым и обеспокоенным.
— Ты в порядке? — Он оглядывает меня от макушки моих черных волос до босых грязных ног.
Я киваю ему.
Роман разворачивается, направляясь к трем своим друзьям, которые стоят рядом со своими велосипедами. Подходит к блондину и толкает его так сильно, как только может. Я никогда раньше не видела Романа в гневе, но сейчас тот разозлился не на шутку.
— Что ты наделал, Лонни?! — кричит он.
Лонни хмуро смотрит на Романа.
— Ты хотел напугать их так же, как и мы.
— Ты подъехал к ней слишком близко. Она могла пострадать!
Темноволосый мальчик морщит нос.
— Посмотри на нее. Она не пострадала. Почему ты так злишься? Она тебе нравится? — спрашивает пацан, и насмешливые слова, слетающие с его языка, звучат так, словно я высохшая жаба, которую на прошлой неделе сбила машина.
Роман смотрит на меня широко раскрытыми от шока глазами.