Он знает.
— Луна? — Его голос звучит тихо, хрипло.
Киваю, по-прежнему не произнося ни слова. У меня перехватывает дыхание, и я слышу его тяжелое дыхание на другом конце провода. Слезы текут из моих глаз, мои щеки мокры, когда его голос пробуждает ту часть моей души, которая спала, с тех пор как он вышел из моей комнаты много лет назад.
— Луна, это ты? — снова спрашивает Роман, на этот раз его голос срывается.
— Это я, — шепчу я.
Роман ничего не говорит, его дыхание затруднено. Я представляю, как он сидит там, крепко зажмурив глаза. Пальцами пробегает по волосам, а на лице отражается потрясение.
— Ты в порядке? Где ты?
Мой рот открывается, и все, что из него выходит, — это крик.
Я слышу, как он стонет на другом конце провода, чистая агония вырывается из его груди.
— Пожалуйста... пожалуйста, Луна, не плачь. Пожалуйста, не плачь, мать твою. — Его голос с болью рвется из горла.
— Я хочу вернуться домой, — плачу, не в силах ответить ни на один из его вопросов. Потому что я не в порядке, ни в малейшей степени. Столько всего произошло. Чертовски многое в моей жизни изменилось.
— Домой?
— Да. Пожалуйста. Я просто хочу вернуться домой.
На этот раз рыдание вырывается из моего горла, и я буквально чувствую его боль через телефон. Он ненавидит мою боль так же, как и я его.
Мы связаны. Мы всегда были связаны.
— Я в Нью-Йорке, — говорит Роман.
Ошеломленно моргаю. Кажется, я даже не подумала о том, где он может жить, и вдруг мысли о его девушке возвращаются в мою голову. О том, что Роман, возможно, надел кольцо на палец другой девушки.
Роман шепчет:
— Я могу достать тебе билет домой, в Висконсин, если хочешь. Или я могу достать тебе билет ко мне. Все, что захочешь. Я сделаю это.
— Ты. Я хочу тебя, — это все, что я могу сказать.
Я не думаю ни о девушке, ни о том, что могу встретить его с ребенком на руках. Мне нужно увидеть его больше, чем воздух. Роман нужен мне больше, чем все остальное в этом мире.
Я слышу, как он двигается.
— Не вешай трубку. Я сейчас же куплю тебе билет.
Я слушаю, как его пальцы порхают по клавиатуре, как он щелкает мышью. Мы не разговариваем, да мне это и не нужно. Мое сердце успокаивается в груди, возможно, впервые, с тех пор как я видела его в последний раз. Как будто оно знает, что все будет хорошо. Что сейчас все правильно.
— Где ты? — спрашивает он.
Я открываю рот, и вместе с моими словами с губ срывается боль.
— Я на Гавайях. Мауи.
Роман молчит, но я знаю, что тот слышит боль в моих словах. Он не знает, что со мной произошло, и ему не нужно знать историю, чтобы понять, что я прошла через ад.
— Хорошо. Ты можешь сейчас поехать в аэропорт? Я могу отправить тебя самолетом примерно в пять утра.
Я смотрю на часы на компьютере и вижу, что сейчас только два часа ночи.
— Да, думаю, да.
— Хорошо.
Снова щелчок, и затем Роман глубоко вздыхает.
— Хорошо, ты можешь выезжать. Я встречу тебя в аэропорту.
При этих словах мое сердце бешено колотится, и я прижимаю ладонь к груди.
— Хорошо, — шепчу я.
Мы молчим, дыша в трубку.
Так много нужно сказать.
Так, так много нужно сказать друг другу.
— Скоро увидимся, — вот и все, что он говорит вместо этого.
— Скоро увидимся.
Я уже собираюсь повесить трубку, когда слышу, как он зовет меня по имени.
— Луна?
— Да? — сжимаю телефон в руке, нервы, волнение, тревога — все это бурлит у меня в животе одновременно. Внизу живота что-то переворачивается.
— Я скучал по тебе, — тихо говорит Роман.
Морщу лицо, на глаза тут же наворачиваются слезы. Они стекают по моим щекам, капая на одеяло вокруг меня.
— Я тоже по тебе скучала, — задыхаюсь я.
Я кладу трубку, хватаю стикер и встаю, оставляя одеяло на стуле. Выключив компьютер, направляюсь в свой домик, готовая собрать вещи и уехать оттуда.
Пора возвращаться домой.
Часть 3
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
РОМАН
Люди проносятся мимо меня, мир вращается. Запахи, звуки и цвета мелькают как в калейдоскопе, но все это будто в тумане. Такое чувство, что я под водой или в наушниках. Единственное, на чем я могу сосредоточиться, — это мое тяжелое дыхание. Чувствую, как мое сердце бешено колотится в груди, а черная рубашка трепещет при каждом ударе.
Я смотрю на каждого проходящего мимо человека, их размытые фигуры лишь мелькают в поле моего зрения. Не могу задержать глаза ни на одном человеке. Один взгляд, и я понимаю, что это не она. Затем перевожу взгляд на следующего человека, и к следующему.
Чувствую, как рубашка прилипает к спине, я весь взмок от нервов, кровь бурлит у меня под кожей.
Я собирался на работу, только что принял душ и оделся, когда зазвонил телефон. Это мог быть кто угодно. Станция, моя семья, мои друзья-засранцы.
Последний человек в списке, который, как я думал, будет мне звонить, — это Луна.
Луна.
Прошло столько времени. Много лет не слышал ее голоса. От одного того, что я произнес ее имя, Луна сломалась. Я не мог этого вынести. Не мог вынести ее печали, агонии, рвущейся из телефона. Как бы я хотел дотянуться до нее и забрать ее. Снять печаль с ее души и вытащить ее через телефон. Она говорила точно также. Ее мягкий голос, женственный и такой мелодичный, что я чуть не упал на колени.
Ничто не могло подготовить меня к ее звонку. Я понятия не имею, через что ей пришлось пройти. Не знаю, где она была и с кем. Я вообще ничего о ней не знаю, честно говоря. Но кое-что все же знаю. Я знаю каждый ее сантиметр. Знаю ее глубину, то, что движет ею. Знаю ее изнутри и снаружи.
Я подавляю стон, оглядываясь по сторонам, и меня охватывает беспокойство при мысли о том, что она не успела на самолет. Страх, что Луна передумала. Если понадобится, я буду стоять в этом аэропорту весь день, ожидая того момента, когда снова увижу ее.
Я смотрю в панорамные окна и вижу самолет «Дельта», снижающийся с запада. И знаю, без сомнения, это ее самолет. Я чувствую, как она приближается. Мое сердце начинает успокаиваться, словно наконец-то получило покой после стольких лет. Мой слух проясняется, и голоса вокруг меня становятся громче.
Прошел год, с тех пор как я закончил лечение. Год, с тех пор как начал работать пожарным. Жизнь в Нью-Йорке изменилась. Неплохо, но мне не хватало одной вещи.
Луны.
Это была наша мечта. Мы мечтали переехать в Нью-Йорк вместе. Без нее здесь как-то не по себе.
Какая-то часть меня беспокоится, что для Луны это временно. Что она придет, поздоровается и снова уйдет. Но другая часть меня знает, что этого не случится. Как только Луна окажется в моих объятиях, я никогда не отпущу ее. Никогда больше. С моей стороны было глупо уходить. Жить без нее — все равно, что не существовать вовсе. Она нужна мне, чтобы жить. Луна — моя опора, кусочки и частички, которые делают меня собой. Если бы не она, кем бы я был?
Только когда Луна шепотом сказала, что хочет вернуться домой, все изменилось. Одна ее мольба заставила меня бросить все. Я позвонил своему боссу на работу и сказал, что у меня срочные семейные дела. Он покладистый, поэтому не возражал, чтобы я взял отгул.
И не думаю, что буду там завтра. Я не сказал боссу об этом, но как только верну Луну, не думаю, что смогу находиться вдали от нее. Так много нужно обсудить. Так много нужно наверстать. Мне нужно, чтобы Луна была рядом со мной, настолько близко, насколько это вообще возможно. Мне никогда не будет достаточно ее, и, находясь вдали от нее так долго, я не думаю, что эта потребность будет удовлетворена в ближайшее время.