Еще один поток людей начинает идти в эту сторону. Я делаю глубокий вдох и выдыхаю его через губы, ожидая.
Она идет.
По моей коже пробегают мурашки, и я понимаю, что Луна все ближе. Это похоже на электрический разряд, как будто наши души воссоединяются. Внутри у меня все сжимается, и я хочу идти вперед, но не двигаюсь с места. Просто жду. Все обступают меня, поток людей расступается по обе стороны от меня, когда они проходят мимо. Запускаю пальцы в волосы и дергаю, чувствуя неловкость. Я на взводе, как будто на пределе. И едва могу думать. Едва могу стоять на месте.
С каждым ее шагом ко мне мое тело оживает все больше, и я едва могу сделать еще один вдох.
И тут она появляется.
Я вижу, как ее серые глаза блестят, когда она оглядывается по сторонам, простые шорты обтягивают ее бедра, отчего ноги кажутся длиной в милю. На спине у нее небольшой рюкзачок, Луна перебирает пальцами лямки, переводя взгляд слева направо.
Ее волосы, такие же длинные, как и всегда, ниспадают длинными темными волнами на спину.
Луна выглядит так же, как и раньше, но ее окружает груз печали, грусти, которую я чувствую даже отсюда. У меня все внутри разрывается, когда я наблюдаю, как из нее сочится печаль. Луна не грустная девушка, она никогда ею не была.
«Так что же с ней случилось?»
Я делаю шаг вперед, и в этот момент ее глаза встречаются с моими. Они расширяются, и она останавливается на месте. Ее простые сандалии шлепают по ногам, пальцы ног упираются в землю, как у балерины, которой она всегда была.
Ее лицо морщится, когда Луна оглядывает меня, чистая печаль отражается на ее чертах и темнеет в глазах. Я делаю еще один шаг, и это заставляет ее двигаться. Луна идет ко мне, медленно и осторожно. Я тоже иду, и в итоге мы оказываемся в центре помещения, всего в нескольких шагах друг от друга. По ее лицу текут слезы, а мои глаза горят от волнения.
— Роман, — шепчет Луна. Но даже несмотря на все эти звуки вокруг, ее голос проникает мне прямо в душу. Он рикошетит от моей грудной клетки, прожигая ее насквозь.
— Луна.
Она бросает рюкзак на землю, преодолевая последние несколько шагов бегом. Я протягиваю руки, обхватываю ее за талию и притягиваю к себе.
Ее тело прижимается к моему, каждый изгиб ее тела проникает в каждый сантиметр моего тела. Она пахнет океаном, чем-то соленым, с нотками Луны. Я никогда не забуду аромат Луны. Девчачий, как будто она целыми днями лежит на песке, на улице, и ветер треплет ее волосы. Кладу руку ей на затылок, прижимаю ее к своему плечу, и ее тело дрожит рядом с моим.
Я зарываюсь лицом в ее волосы, вдыхая каждый сантиметр ее тела. Сжимаю пальцы, и ее волосы запутываются между ними. У меня сжимается горло, а носовые пазухи горят. Я потираю лицо о ее волосы, чувствуя, что это слишком. Наша связь слишком сильна. Но я никак не могу насытиться ею.
— Роман, — всхлипывает Луна, уткнувшись в мое плечо.
Я прерывисто вздыхаю, не зная, как выразить словами то, что чувствую прямо сейчас. Не зная, как выразить словами эмоции, которые переполняют мое тело.
— Я скучала по тебе, — плачет Луна, и ее слезы капают мне на шею.
Обхватываю ее лицо и отодвигаю, чтобы видеть ее. Щеки влажные, покрасневшие. Серые глаза налиты кровью, а нижняя губа дрожит, словно она не может контролировать свои эмоции.
Я касаюсь ладонями ее щек, вытирая мокрое лицо.
— Ты даже не представляешь, как я по тебе скучал.
Луна извивается, и я опускаю ее на пол. Она наклоняется, чтобы взять свою сумку, внезапно показавшись застенчивой.
Я протягиваю к ней руку, еще не готовый отпустить ее.
— Ты готова?
Луна смотрит на мою ладонь, на мои большие пальцы, ожидающие ее маленьких. Она протягивает руку, ее кожа все еще такая же бледная, хотя кончик носа покраснел, как будто девушка много времени провела на солнце. Под глазами у нее мешки, свидетельствующие о том, что та давно не спала.
Возможно, она не спала, с тех пор как видела меня в последний раз.
По крайней мере, так было со мной.
Забираю у нее рюкзак. Луна улыбается мне, и я поворачиваюсь, протаскивая ее сквозь толпу людей. Крепко обнимаю Луну и чувствую, как ее пальцы сжимаются на моих, как будто она тоже не хочет меня отпускать.
Как только мы оказываемся на улице, я тяну ее к своему джипу. Открываю заднюю дверцу, бросаю сумку и захлопываю ее. Луна стоит, уперев руки в бока, и смотрит на меня. Я подхожу к ней и открываю дверь со стороны пассажира. Она проходит мимо меня, задевая своим телом. Обхватываю рукой ее талию и наклоняюсь, желая снова прикоснуться к ней. Почувствовать ее запах. Это не похоже на реальность. Но если это сон, то, черт возьми, я никогда не хочу просыпаться.
— Не могу поверить, что ты здесь, — шепчу я ей на ухо, вдыхая аромат ее волос. — Это не похоже на реальность.
Луна поднимает руку и проводит по моему подбородку. Пробует пальцами мою щетину. Я не брился несколько дней, и для нее это в новинку. Она не видела меня, с тех пор как я был подростком.
— Я здесь, Роман. Наконец-то я здесь, — опустив руку, Луна садится на свое место.
Я закрываю за ней дверь и вдыхаю нью-йоркский воздух.
Вот и все. Мы наконец-то здесь. Вместе.
Поездка домой проходит в молчании. Луна проводит время, глядя в окно, на место, где она всегда мечтала жить. Она наблюдает за такси, людьми, шумом, высокими зданиями. Все это теснится в маленьком городе.
Я протягиваю ладонь, беру Луну за руку, переплетаю свои пальцы с ее. Ее кожа гладкая и горячая, как будто солнце проникает в ее тело.
Она смотрит на меня, на ее лице смесь грусти и облегчения.
«Я здесь», — говорю ей, сжимая ее руки. Я не произношу этих слов. Мне это и не нужно.
Луна слегка сжимает пальцы в ответ. «Я тоже здесь», — говорит она.
Она снова смотрит в окно, а я доезжаю до своей квартиры. Паркуюсь в подземном гараже, беру ее вещи и открываю дверцу.
— Готова? — спрашиваю, придерживая ее дверцу открытой.
Ее лицо искажается, в серых глазах беспокойство и нерешительность.
— Прежде чем мы поднимемся, я хочу знать, ты с кем-нибудь встречаешься?
Я хмурюсь.
«Какого хрена?»
— Нет, — качаю головой, испытывая отвращение к ее вопросу.
— У тебя есть дети? — сиплым голосом спрашивает Луна.
На моем лице появляется гримаса, и я делаю вдох, чтобы не сорваться на нее.
— Ты издеваешься надо мной, Луна?
Она хмурится.
— Это обоснованный вопрос.
— Это чертовски глупый вопрос, вот что это такое.
Я забираюсь в машину и вытаскиваю ее. Луна спотыкается, и я поддерживаю ее, наступая на нее. Ее волосы высушены, немного растрепаны. Я убираю их с ее плеч, обнажая тонкую шею.
— Если тебе нужно было спросить, то ты можешь спросить. Но ты должна знать меня достаточно хорошо, Луна. Я ждал тебя.
Ее тело расслабляется, напряжение уходит, растекаясь по цементному полу. Здесь, в гараже, темно, и каждый звук и шаг отдается эхом.
— Ты из-за этого так волновалась? — спрашиваю я, прижимая ее тело к своему.
Она кивает, уткнувшись мне в грудь.
— Я твой, Луна. Мой разум, мое сердце, моя гребаная душа. Каждый миллиметр. Каждый вздох. Все твое. Вчера. Сейчас. Завтра. Никогда не забывай об этом. — Моя рубашка становится влажной, и я знаю, что она снова начала плакать. — Пойдем, я покажу тебе, как подняться наверх.