Думаю, моя мама это замечает.
— Нам не нужно слушать о твоих путешествиях, Луна. Говори о чем угодно. Расскажи мне о Романе. Мы так давно его не видели. Как он поживает?
На глаза наворачиваются слезы. Роман был таким же ребенком для моих родителей, как и я. И мои родители были для него такими же родителями, как и его собственные. Мы действительно одна большая семья.
Я рассказываю им о Романе. Рассказываю им о тех уголках Нью-Йорка, которые я видела, и о том, каким красивым и хаотичным он выглядит. Рассказываю им о его квартире, о том, какой беспорядок там царил, когда я вошла. Я рассказываю им о том, как мы проговорили до глубокой ночи.
Я говорю с ними, пока мой голос не становится хриплым. А потом мы говорим еще.
— Спасибо, — протягиваю таксисту деньги и закрываю за собой дверцу.
Я смотрю на гигантское здание передо мной, немного нервничая и волнуясь. Не уверена, стоит ли мне туда идти, но сейчас у меня есть шанс, и если уйду, то не знаю, вернусь ли когда-нибудь.
Я приняла душ у Романа, и к тому времени, как готова была выходить, моя мама уже снова звонила мне, уточняя все детали моего дня. Она дала мне адреса нескольких студий и мест, где продается танцевальная форма. Мама взяла с меня обещание, что я позвоню ей, когда вернусь домой, и расскажу, как прошел день.
Как только я была готова, взяла ключ с кухонного стола и небольшую пачку денег, которую оставил мне Роман, и отправилась на улицу.
Теперь я здесь.
Джульярд. Моя мечта.
Глубоко вздохнув, поднимаюсь по ступенькам, которые настолько длинные, что на них мог бы поместиться школьный автобус, и вхожу в школу. На глаза наворачиваются слезы, но я смахиваю их и, закусив губу, подхожу к стойке регистрации. Звук моих шагов гулко отдается в огромном помещении, и я вдруг жалею, что не пошла за покупками на эти деньги, чтобы купить что-нибудь красивое, прежде чем прийти сюда.
— Чем я могу вам помочь? — спрашивает женщина за стойкой регистрации.
— Могу я... могу я поговорить с кем-нибудь?
Она хмурит брови, выглядя смущенной.
— Простите. Меня зовут Луна Льюис. Несколько лет назад я занималась танцами, и моим преподавателем была Леона Иванов. Она работала здесь...
— Я знаю, кто такая Леона Иванова, — неловко смеется женщина.
Я моргаю, глядя на нее.
— Ладно. Ну, я собиралась получить здесь стипендию, но все испортила. Мне интересно, могу ли я поговорить с кем-нибудь о возможном прослушивании или о том, как я могу попытаться поступить сюда?
На это женщина просто моргает в ответ. Немного неуверенная в том, как поступить. Она постукивает красным ногтем по столу.
— Есть ли кто-нибудь, с кем я могу поговорить? — прикусываю губу, беспокоясь, что она собирается меня прогнать. Вызовет охрану или еще что-нибудь.
«Неужели я упустила свой шанс?»
Она, должно быть, видит панику на моем лице и слезы в моих глазах. Женщина встает со стула и улыбается мне.
— Я сейчас вернусь.
— Спасибо, — смахиваю слезы, отступаю назад и смотрю, как она уходит. Женщина направляется по коридору, скрываясь из виду.
Я оборачиваюсь, смотрю на высокие потолки. Стеклянные стены, за которыми виден город. Дорогой интерьер, полы, выложенные высококачественной плиткой. Все экстравагантно. Все красиво.
«Я так хочу этого».
— Мисс Льюис?
Я оборачиваюсь и вижу идущую ко мне женщину в отглаженном брючном костюме. Ее волосы стянуты в тугой пучок, тонкие руки и ноги длинные и изящные.
— Да? — отвечаю я, внезапно занервничав.
— Пойдемте со мной, пожалуйста.
Я следую за ней, ее каблуки цокают по кафельному полу, а мои поношенные сандалии шлепают по ногам. Мне действительно следовало сделать больше, прежде чем приходить сюда. Хотя бы уложить волосы, вместо того чтобы просто вымыть их и расчесывать тонкой черной расческой Романа.
По крайней мере, я почистила зубы.
Мы заходим в просторный офис, окна которого выходят на прекрасный Нью-Йорк. Женщина указывает на место перед письменным столом.
— Садись, пожалуйста.
Я делаю, как она просит, придвигаю стул к краю стола. Закидываю ногу на ногу, затем опускаю, просовывая руки между бедер. Здесь прохладно, и по рукам бегут мурашки.
— Луна Льюис, — говорит женщина, садясь за свой стол. Она надвигает на нос очки и смотрит на меня поверх них. На столе у нее лежит папка, и женщина постукивает тонкими пальцами по ней. — Меня зовут мисс Рами, я директор приемной комиссии и один из преподавателей Джульярда.
— Здравствуйте, — улыбаюсь я. — Знаю, это может показаться странным, но я танцую с...
Мисс Рами поднимает руку, и мои глаза расширяются, я останавливаюсь на полуслове.
— Я знаю, кто ты, Луна.
У меня отвисает челюсть.
— Правда?
Мисс Рами улыбается, хотя и немного натянуто.
— Да, это так. Мы с Леоной очень хорошие подруги. И много лет говорили о тебе. Она часто рассказывала мне о своей звездной танцовщице из маленького городка в Висконсине. Как та танцевала над каждым зданием в Нью-Йорке. Она говорила, что ты заставила бы здешних танцовщиц устыдиться. Я ей не верила, но потом она показала мне твои записи.
Записи? Я и понятия не имела, что она записывала меня на пленку.
Мисс Рами кивает, как будто читает мои мысли.
— Да, и я была очень удивлена, когда поняла, что Леона была права. У тебя большой талант, Луна. То, с чем не многие рождаются. Но когда она позвонила и сказала, что ты бросила танцы, это разбило сердце не только ей, но и всем нам. Мы надеялись, что ты будешь здесь. Но ты так и не пришла, Луна, и прошло уже много лет. Так скажи мне, почему ты сейчас здесь?
Слова никак не складываются. Я и не подозревала, что оказала такое большое влияние, что эффект домино моей жизни привел нас сюда, к этому моменту.
Я все испортила.
Делаю глубокий вдох, выкладывая все на стол.
— Эм… Несколько лет назад мне пришлось кое-что пережить, и это заняло у меня некоторое время, но теперь я здесь. Это, — говорю я, оглядываясь по сторонам, — то место, где мне всегда хотелось быть. Это было моей самой заветной мечтой. Я знаю, что была неправа, и сейчас не заслуживаю даже шанса, но все равно хочу его получить. Чего бы мне это ни стоило, я сделаю это. Я так сильно этого хочу.
На глаза наворачиваются слезы, и я вытираю их. Но женщина передо мной видит это, и ее лицо смягчается, совсем чуть-чуть.
Она открывает свою папку, и я вижу свое имя вверху. Моя стипендия. Она пролистывает несколько страниц, а затем захлопывает папку. Снова поднимая на меня глаза, мисс Рами пристально смотрит на меня.
— Как я уже сказала, Леона — моя близкая подруга.
Я киваю.
— И я знаю, что в тебе есть все, чтобы быть здесь. Ты танцевала в последнее время?
Я съеживаюсь и качаю головой.
Мисс Рами выдыхает. Разочарованно.
— К сожалению, ты пропустила наши прослушивания в этом году. Придется ждать до следующего сентября. Но, может, это и к лучшему. Ты сможешь попрактиковаться, вернуться к танцам. Через год ты вернешься сюда с программой. Ты станцуешь перед нашей комиссией. Мы не будем щедры. Ты выложишься на все сто, и если будешь достаточно хороша, то стипендия твоя.
Я прикусываю губу, затем облизываю ее. Но это бесполезно, и, склонив голову на грудь, тихо всхлипываю, закрывая лицо руками. Мои ладони наполняются слезами, а грудь переполняет самая большая благодарность на свете.
Вот оно. Это действительно происходит.