Дилан пристально смотрит на меня, медленно моргая. Затем он громко хлопает меня по спине.
— Охренеть, чувак. Ты влюблен. Не могу дождаться встречи с ней.
Я сдерживаю смешок.
— Фиг тебе.
Будь моя воля, я бы просто оставил ее при себе. Мне не нужны никакие причины, чтобы она снова ушла.
— Давайте я покажу вам несколько вариантов, и мы сможем продолжить?
Я киваю мужчине, и он ведет нас вдоль ряда витрин, показывая мне разные типы колец. Белое золото, обычное золото, розовое золото. Огранка «Принцесса», круглые, грушевидные, овальные. Так много чертовых решений.
И только одно выделяется.
— Вот это, — указываю на кольцо, как только вижу его.
Мужчина смотрит туда, куда я указываю, и улыбается, когда видит именно то кольцо, о котором я говорю.
— Отличный выбор, — мужчина выдвигает стойку, с величайшей деликатностью снимая кольцо с держателя. Потом протягивает его мне, и я беру его, не сомневаясь, что оно должно быть на пальце Луны.
— Я возьму его.
Бриллианты в центре мерцают в ярко освещенной комнате. Оно идеальное. Нежное. Не слишком громоздкое, но и не слишком маленькое. Маленькие белые бриллианты окружают более крупный бриллиант грушевидной формы в центре. Но больше всего меня привлекло само кольцо из розового золота. Увидев его, я сразу же подумал о ее купальнике. У кольца розоватый оттенок, напоминающий о Луне. Оно так похоже на нее. Сердце замирает в груди, когда я держу его в пальцах. Все остальные кольца в этом магазине перестали существовать, как только я увидел это. Другого кольца не существует.
Есть только это кольцо.
Мужчина называет сумму, и я слышу, как Дилан задыхается у меня за спиной. И даже не моргаю, протягивая кредитку. Будучи рок-звездой на протяжении многих лет, я никогда не останусь без денег. И, честно говоря, даже не нужна работа. Но если бы мне нечем было занять свои дни, это не пошло бы мне на пользу. Мне нужно было что-то. Быть пожарным — это то, что нужно.
Но Луна просто завершает мое счастье. Полностью.
Прошло шесть месяцев, с тех пор как Луна вернулась. Шесть месяцев она спит рядом со мной. Ест вместе со мной. Я никогда не чувствовал себя так хорошо, как в последние полгода. Я работаю, а Луна готовится к предстоящему прослушиванию, мы оба заняты, но к концу ночи мы вместе.
Мы разговариваем, прикасаемся друг к другу, исцеляемся.
Горечь в ее глазах уменьшается с каждым днем. То, через что пришлось пройти Луне, просто душераздирающе. Мне бы не хотелось, чтобы кто-то, кого я презираю, прошел через это. Тот факт, что это случилось с Луной, приводит меня в ярость и желание убивать. Я никогда в жизни не испытывал такого чувства, но с ней это чувство возникает само собой.
Луна хочет, чтобы я исцелил ее. В постели она умоляет меня об этом, сжимая меня пальцами с отчаянием, которое, как я знаю, пронизывает все ее конечности. Она нуждается во мне. Мне Луна тоже нужна, но я отказываюсь ломать ее еще больше, а быть с ней, когда она не исцелена ни душевно, ни физически, — это не то, что меня устраивает.
Луна ненавидит это, но когда она будет готова, то поймет, почему я ждал.
Я жду ее. Всегда буду ждать ее.
Мужчина укладывает кольцо в маленькую бархатную коробочку, а коробочку кладет в толстый дорогой пластиковый пакет. Он протягивает мне ручки.
— Поздравляю.
Я улыбаюсь, предвкушение зажигает огонь в моем сердце.
— Спасибо.
У меня есть план, как я собираюсь сделать ей предложение. Я думал об этом, с тех пор как мы были маленькими. Теперь, когда мы стали старше, я могу сделать это возможным. Правильным. Все это настолько чертовски правильно, что я чувствую это всем своим существом.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
ЛУНА
Выпрямляю спину, поднимая руки над головой. Вдавливаю пальцы ног в пол, и переступаю с ноги на ногу, стараясь не вздрагивать при каждом шаге. Поднимаю ногу вверх. Обхватываю рукой лодыжку и вращаюсь, каждая мышца в моем теле кричит в знак протеста, но продолжаю, выполняя упражнение, которое твердо решила довести до совершенства. Я сделаю это, даже если это сломает меня.
Опускаю ногу на землю и бросаюсь в прыжок, разводя ноги в стороны, прежде чем приземляюсь на пальцы, кружась на одной ноге, опираясь на носок, в то время как другую ногу прижимаю к икре, подошва ступни вровень с кожей.
По окончании тренировки пот заливает мою кожу, черные волосы на лбу прилипают к вискам. Мышцы горят, и каждый шаг причиняет боль, пока я иду к скамейке. И чувствую, как ткань моего купальника прилипает к спине.
Я одна в студии, и благодарна за это, потому что если бы кто-то увидел меня сейчас, то мне было бы неловко. Чувствую себя новичком, и в некотором смысле так оно и есть. То, что я так долго не занималась танцами, действительно отбросило меня назад. Это заставляет сомнения всплывать из глубины моего сознания.
«Могу ли я все еще заниматься этим? Или мой перерыв был слишком долгим? Может, я все испортила?»
Я держу свои сомнения при себе, даже Роману не говорю, что боюсь, что для меня все кончено. Что я слишком стара. Что упустила свой шанс. От этой мысли на глаза наворачиваются слезы. И я сердито смахиваю их тыльной стороной ладони. Не хочу быть такой. Не хочу потерпеть неудачу. Мне хочется доказать себе, что я все еще так же талантлива, как и раньше. У меня не было бы этой потребности, этой способности танцевать, если бы все это было напрасно, верно?
Я опускаюсь на скамейку, прижимаясь спиной к кирпичной стене позади меня. Поднимая ногу, тяну за мягкую ленту своей пуанты, и она соскальзывает с моей лодыжки, а ее концы падают на пол. Я всхлипываю, снимая пуанты, и ахаю, когда вижу пальцы. Кровь сочится из-под ногтей, в основном из-под ногтя большого пальца. Он потрескался и расслоился до самой кутикулы. При желании я могу легко оторвать его, и, наверное, мне следует это сделать, чтобы уменьшить вероятность заражения. Но не хочу испытывать еще большую боль, а танцевать с такой раной на пальце ноги было бы настоящей пыткой.
Я снимаю вторую пуанту и вижу, что моя вторая нога в таком же состоянии, как и первая. Пальцы в синяках, трещинах и кровоточат. Все мое тело болит в таких местах, в которых никогда не болело раньше. Но при этом я испытываю чувство освобождения. Оно возникает внутри меня, как только надеваю купальник. Как будто это именно то место, где я должна быть.
А то, что я нахожусь с Романом, дополняет это чувство.
Схватив пуанты, я босиком направляюсь в дальний конец раздевалки, максимально нагружая пятки. Проскальзываю в ванную, снимаю купальник и натягиваю одежду. Потом накидываю куртку, застегивая ее до шеи. Я не сталкивалась с холодной погодой, с тех пор как уехала из дома. В Нью-Йорке не так холодно, как в Висконсине, но эта зима была долгой, как будто она знала, что я вернулась из длинного теплого приключения.
Засунув купальник и пуанты в сумку, выхожу на улицу, закрыв за собой дверь. На тротуаре слякоть, когда я ступаю на него, — недавняя метель не задержалась надолго из-за колебаний температуры. Из-за этого город выглядит неряшливым, полным коричневого снега вперемешку с лужами, покрытыми льдом.
Поднимаю руку, и через несколько минут к обочине подъезжает желтое такси. Снег брызжет из-под колес, и я отхожу от края, чтобы меня не запачкало. Затем сажусь в такси, называя адрес квартиры Романа.