Я знаю, детка. Мне тоже.
«Я не знаю, как жить дальше без тебя. Где ты?»
Я здесь.
Луна,
Я люблю тебя. Я не должен был уезжать в Калифорнию. Без тебя все это ничего не значит. Но как я могу сказать тебе это, если даже не знаю, где ты? Мне хочется пересечь все штаты и города, пока не найду тебя и не попрошу вернуться. Ты примешь меня обратно? Мое сердце болит каждый гребаный день, когда я не вижу тебя. Из-за того, что не могу обнять тебя. Наша история любви не может закончиться, верно?
Скажи мне, что наша история любви еще не закончилась.
Роман
Всхлипываю, мои пальцы, сжимающие блокнот, белеют, когда я читаю его слова. Я вижу боль в том, как он выводил буквы, немного резко, буквы размазаны по странице.
Мои глаза проглатывают каждое слово, каждый слог, написанный на страницах. Я провожу пальцами по следам пера, желая, чтобы они исчезли вместе с чернилами. Желая, чтобы его слова были свежими, чтобы он все еще был здесь, со мной. Но его нет, а бумага сухая, потрескавшаяся и жесткая. В его словах нет ничего свежего.
Они давно ушли в прошлое.
Мои пальцы двигаются медленнее, пока я добираюсь до конца книги, а слезы катятся быстрее, когда открываю последнюю страницу. Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, читая последнее письмо, которое он написал.
Луна,
Мне так много хочется сказать тебе. Где бы ты ни была сейчас, я надеюсь, что с тобой все в порядке. Надеюсь, ты исследуешь мир и найдешь то, что ищешь. Найди это, Луна, а потом возвращайся ко мне.
Я буду ждать тебя. Я жду, наблюдая, как тикают часы, надеясь увидеть тебя в толпе, когда я пою свою музыку. Надеясь, что увижу, как твои темные волосы колышутся в такт музыке. Хотел бы я, чтобы это были твои бледные пальцы, поднятые в воздух, когда я пою миру свои песни с разбитым сердцем.
Как только я найду тебя, Луна, я никогда не отпущу тебя.
Я буду смотреть в твои серые глаза до конца своих дней. Мы будем смотреть на звезды каждую ночь, считая и называя каждое созвездие. Мы будем наблюдать за сиянием луны, освещающей ночь, когда мы вместе погружаемся в темноту.
Я буду обматывать твои ножки лентой от твоих пуант, доведя их до совершенства, как ты учила меня много лет назад. Я буду смотреть, как ты танцуешь. Я буду смотреть, как ты покоряешь сцену, заставляя всех зрителей смотреть на тебя со слезами на глазах. Я буду смотреть, как ты кружишься и подпрыгиваешь в воздух. Черт возьми, Луна, ты такая высокая на сцене. Красота твоего танца восхитительна. Ничего подобного я никогда не видел. Я мечтаю, чтобы ты танцевала. Каждую ночь вижу только тебя, с твоими точеными ножками и красивой спиной, совершающую самые изящные движения, которые я когда-либо видел.
Ты будешь сниться мне до тех пор, пока не придет время нам встретиться снова. Потому что я знаю, Луна, что мы обязательно встретимся.
А до тех пор, надеюсь, ты будешь думать обо мне. Думай обо мне, когда путешествуешь, и знай, что я думаю о тебе. А когда тебе будет одиноко, отправляйся туда, куда я всегда обещал привести тебя. Туда, где вода разбивается о темные стены утеса. Туда, где песок сметает тебя с ног. Где соленый воздух рассыпает волосы по твоим плечам. Встретимся там, Луна, и я буду ждать.
Встретимся там, куда я всегда обещал тебя отвезти.
Встретимся там, где горы встречаются с морем.
Твой. Всегда твой. Сейчас и всегда.
Роман Холл
Блокнот рассыпается и бьется о мою грудь, когда я рыдаю, уткнувшись в бумаги. Горе, утрата, которые я ощущаю каждой клеточкой своего тела, заставляют меня чувствовать, что меня разрывают на части. Кусочек за кусочком. Во мне не осталось ни капли хорошего. Я чувствую себя в руинах. Разрушенной. Полностью уничтоженной.
Я прижимаюсь лицом к прохладному дереву причала и переворачиваюсь, пока не сжимаюсь в комочек на выцветшем дереве, светлый цвет которого темнеет под моим лицом от слез. Залезая в лифчик, достаю медиатор Романа, тот самый, который я подарила ему много лет назад. Сжимаю его в ладони, желая, чтобы он исполнил все мои желания на свете, но зная, что он не исполнит ни одно из них.
Я плачу и рыдаю навзрыд, мои крики эхом разносятся над озером, над темными водами прохладного полудня. Плачу, пока у меня не замерзают руки, и пока чья-то рука не ложится мне на плечо. Я едва могу видеть сквозь слезы, когда смотрю на небо и вижу печальное лицо моего отца, смотрящего на меня сверху вниз.
На его лице — выражение настоящей муки, словно моя боль причиняет боль и ему. Папа наклоняется и поднимает меня с причала. Я хватаю блокнот Романа и зажимаю его под мышкой. Сворачиваюсь калачиком в объятиях отца, мне так грустно. Так, так чертовски грустно.
— Я так скучаю по нему, папочка, — всхлипываю я.
Он прижимается щекой к моим волосам, и его слезы падают мне на лоб.
— Мы все скучаем по нему, Луна, но я даже на секунду не могу представить, через что тебе приходится проходить.
— Такое чувство, что я умираю, — рыдаю я.
Папа крепче прижимает меня к себе, словно может вырвать боль из моего тела, если сильно захочет.
— Я буду с тобой на каждом шагу.
Я прячу лицо у него на груди, желая, чтобы он мог все это забрать. Хотя бы на секунду. Каждый вдох причиняет боль. Так много боли.
— Пойдем попрощаемся с ним, хорошо? — бормочет папа мне в волосы.
Я киваю головой, желая сказать ему, что прощаться не с кем, потому что его здесь нет, но в данный момент у меня нет сил.
«Встретимся там, куда я всегда обещал тебя отвезти».
«Встретимся там, где горы встречаются с морем».
Закрыв глаза, я делаю глубокий вдох, точно зная, куда мне нужно идти.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
ЛУНА
Я выхожу из такси, прохладный ветер дует мне в лицо.
— Спасибо, — говорю я таксисту, протягивая ему сложенные купюры.
Он благодарно кивает, и я хватаю свой рюкзак, закрывая за собой дверь. Выдыхаю и вижу, как изо рта вырывается облачко пара. Я смотрю на горы, перекидывая лямки рюкзака через плечо.
Снежные шапки выглядят такими белыми. Когда они находятся на вершинах гор, они лишь немного белее моей кожи.
«Я здесь».
Немного севернее Сиэтла, и у меня на уме только один пункт назначения.
Наше место.
Я прилетела в Сиэтл вчера вечером. Прошла неделя с похорон Романа. Я рассказала родителям о своих планах. Рассказала родителям Романа. Со слезами на глазах они все кивали. Они все поняли. Даже если я думаю, что часть из них не понимает.
Я должна это сделать.
От маленького городка до тропинки пара километров, а оттуда примерно полчаса ходьбы вверх по скале. Место, где Роман сделал предложение. Я помню это так, словно это было только вчера. Как Роман был счастлив, предвкушение на его лице. Нежность в его словах. Я должна была догадаться тогда. Я знаю о нем все, но меня так захватило счастье на его лице, что я не могла думать ни о чем другом. Его счастье делало счастливой и меня. Мы были двумя душами, которые снова соединились, и единственное, о чем мы думали, — это быть вместе. Наслаждаясь каждым мгновением.
Я иду по маленькому городку и смотрю на счастливых людей. Пары, семьи, компании друзей. Достаю медиатор из кармана, зажимая потертый пластик между пальцами. Переворачиваю его туда-сюда. Я смотрю на выцветшие буквы «Р & Л», которые по-прежнему выгравированы в центре.