Я скучаю по нему.
— Ого!
Меня отшвыривает назад тяжелая, обтянутая кожей рука, ударяющая в грудь. Я поднимаю глаза и вижу группу мужчин, стоящих передо мной. Большие, устрашающе выглядящие байкеры в кожаных жилетах. Мои глаза расширяются, и я понимаю, что сейчас выйду прямо на встречную полосу движения. Машины проносятся по улицам, не обращая на меня внимания.
Я не заметила, даже не слышала, как они с ревом пронеслись мимо.
Я смотрю на блондина.
— Спасибо, — говорю я, немного напуганная его присутствием. Мужчина высокий, подтянутый, но я могу сказать, что он способен на такие вещи, которые я даже не могу себе представить.
У нас в Висконсине нет таких парней.
Я оглядываюсь и вижу, как парни возвращаются к бару. Вижу ряд мотоциклов, выстроившихся снаружи, все блестящие и черные.
Я сглатываю, слегка нервничая от того, что вообще нахожусь в их присутствии.
— Ты в порядке? — спрашивает меня мужчина.
Я смотрю на его дружелюбное лицо, на его добрую улыбку. Хотя он выглядит немного обеспокоенным, возможно, слегка взволнованным. На вид мужчина примерно моего возраста, может, на несколько лет старше. Его светлые волосы собраны в хвост у основания головы. Он тоже высокий. Выше, чем Роман.
Я киваю.
Он указывает на мое лицо.
— Ты уверена? Ты плачешь.
Я подношу руку к лицу, вытирая слезы, которые даже не заметила.
— О, да. Я в порядке. — Я краснею от смущения и отворачиваюсь от него. Уверена, что выгляжу разбитой.
— Как тебя зовут? — спрашивает мужчина. Ну, это звучит скорее как приказ.
— Луна, — шепчу я, сжимая медиатор между пальцами, пока у меня не холодеют пальцы.
Он смотрит на меня, и на его лбу появляется морщинка беспокойства.
— Ты уверена, что с тобой все в порядке, Луна? Тебя куда-нибудь отвезти?
Я качаю головой.
— Я просто собираюсь прогуляться. — Возможно, мне не стоило говорить ему об этом, ведь я не знаю, серийный он убийца или нет.
Мужчина поднимает палец, направляясь к своему байку. Я стою на месте, на углу холодной улицы, с рюкзаком на спине.
С прахом моего жениха внутри.
Мужчина возвращается, держа в пальцах ручку. Даже не спрашивая, он хватает меня за руку и тянет к себе. Я даже не задумываюсь о том, как я к этому отношусь. Он пишет на внутренней стороне моего запястья, темная ручка скользит по моей бледной коже.
— Вот мой номер телефона. Если у тебя когда-нибудь возникнут проблемы, позвони мне. Даже если у тебя не будет проблем, позвони мне, — хмурится он, как будто не знает, зачем это сказал.
Я смотрю на номер телефона и на корявые каракули рядом с ним.
— Линкс, — бормочу я себе под нос.
Он кивает.
— Это я. Надеюсь, мы еще увидимся, Луна.
Я киваю, наблюдая, как он разворачивается и идет к своим друзьям. Линкс машет мне рукой, и я отвечаю ему тем же.
Развернувшись, я нажимаю кнопку перехода и жду, пока на другой стороне улицы не загорится зеленым миниатюрный человек.
Как только это происходит, перехожу улицу, направляясь к скрытой тропинке.
Это занимает некоторое время, и у меня горят щеки, пальцы немеют, медиатор Романа обжигает ладонь. Но, наконец, добираюсь до вершины. Гравий хрустит под моими ботинками, когда я иду. Больше никаких звуков. Здесь тихо, как будто мир вокруг меня дарит мне покой и тишину, в которых я нуждаюсь.
Добравшись до поляны, я ставлю рюкзак на землю и смотрю, как передо мной стремительно танцует океан. В осеннем воздухе вода кажется темнее. Волны более суровы. Расстегнув куртку, я кладу ее на землю и достаю тяжелую урну. Черные и золотые цвета переплетаются в красивых узорах. Она тяжела в моих руках, и, возможно, это потому, что Роман забрал с собой и мое сердце.
«Встретимся там, где горы встречаются с морем».
По моим щекам катятся слезы, их уносит ветер, когда я подхожу к краю. У меня дрожит челюсть, губы трясутся, когда я открываю крышку.
«Я люблю тебя, Роман».
Белые кончики волн колышутся и переплетаются в воде. Мои волосы откидываются назад, развеваясь на ветру, когда я наклоняю урну. Меловой песок высыпается из черной внутренней части, взлетает в воздух, кружась на ветру. Каждая частичка Романа взмывает в небо, рассыпаясь красивой пыльцой, когда он падает в океан. Частички его тела летят ко мне, ветер слишком силен, чтобы перенести его через край, он касается моей кожи, обвивается вокруг лодыжек и запястий.
«Я чувствую его».
Закрываю глаза, и на душе у меня становится теплее, когда я чувствую его рядом с собой. Слезы падают мне на лицо, стекая по щекам и уносясь в мир. Наклоняюсь, ставя урну на землю. Сердце колотится, то успокаиваясь, то учащаясь, и я ощущаю покой, когда Роман летит туда, куда он всегда мне обещал.
«Встретимся там, где горы встречаются с морем».
Я здесь.
Из моего горла вырывается крик, взмывая в воздух и отражаясь от океана. Песок покидает мое тело, а остатки Романа уносит ветер.
«Встретимся там, где горы встречаются с морем».
Он здесь. Он со мной.
Я закрываю глаза, сжимаю в руках медиатор и поднимаю руки вверх. Слушаю свист ветра и, клянусь, слышу низкий голос Романа, шепчущий на ветру.
И я падаю.
ЭПИЛОГ
ЛУНА
Я открываю глаза.
Опустив взгляд, вижу, что на мне розовый купальник и белая пачка. Из динамиков тихо играет «Canon in D», и, подняв голову, я не могу понять, откуда идет звук. Однако, насколько могу судить, я на сцене.
Обернувшись, вижу, что сцена полна людей.
Каждое место заполнено ожидающими лицами, счастливыми, свободными, с нежными улыбками на губах.
Я делаю единственное, что умею делать. Я танцую.
Я позволяю музыке наполнять меня, вырываясь из моих конечностей и костей, пока плыву по сцене. Она настигает меня, поглощает и поднимает в воздух, растягивая из стороны в сторону. Мои пуанты идеально зашнурованы. Лучше, чем у меня когда-либо получалось. Я знаю, что только один человек мог бы зашнуровать их так идеально.
Слезы заливают мои глаза.
Я приподнимаюсь на носочки, вытягиваю ноги и изгибаюсь всем телом в такт каждой сильной ноте и мелодии. Слезы текут по моим щекам так быстро, как только я двигаюсь по сцене. Танцую так, как никогда раньше не танцевала. Двигаюсь так, словно наполнен магией, прыгаю выше, вращаюсь быстрее, изгибаюсь легче.
Я просто танцую.
К тому времени, как музыка подходит к концу, я улыбаюсь, счастье сияет на моем лице. Я никогда не чувствовала себя более живой, более свободной в своем танце.
Толпа ликует, весь стадион хлопает в ладоши и аплодирует так громко, как только может. Они все встают, и я едва могу разглядеть в толпе одного человека. Темно, единственный свет светит на меня.
Я подхожу к краю сцены и отвешиваю легкий поклон как раз в тот момент, когда луч света падает на толпу впереди и в центре. Я подхожу ближе, свешивая пальцы ног с краев, и прищуриваю глаза, пытаясь разглядеть, кто это.
Он хлопает. На его лице появляется широкая улыбка, в глазах слезы, когда он смотрит на меня.
Слезы текут по моему лицу, я прижимаю руки ко рту, когда понимаю, кто это.
— Роман.