Неудивительно, что зайца почитают. Ведь заяц – древний символ плодовитости. Один из редких видов, способных к зачатию во время беременности. Тотемное животное богини Остары. Известно, что зайцу поклонялись в Древнем Риме. Поэтому пасхальный праздник в Халлатоне не что иное, как отголосок былого языческого ритуала, равно как пасхальные яйца с пасхальным зайцем – лишь тени большого заячьего культа древности.
Вот некоторые из событий, сподвигших меня к написанию романа «Там, где кончается волшебство». Я всегда чувствовал, что под пластами железобетона, устлавшими промышленные земли Центральной Англии, скрывается ее сырое темное нутро. Центральные районы сказочно богаты фольклором, обильно политы кровью, овеяны преданиями. Тут Робин Гуд и леди Годива, тут праздники, подобные халлатоновскому, и древний обычай украшения колодцев в Дербишире – и все это на пятачке в каких-то пятьдесят миль. Да здесь любой камень пни, и сразу из-под него попрут легенды. Поэтому героя, чьей жизни двадцатый век почти не коснулся, героя, продолжающего соблюдать каноны прошлого, хотя вокруг летают спутники, мне захотелось поселить именно здесь.
Сначала я думал, что действие будет происходить в 1920-е годы, но быстро понял, что не нужно забираться настолько далеко: достаточно вернуться в 1960-е – и найдешь людей, ведущих жизнь, никак не изменившуюся с середины девятнадцатого века. Между американцами и русскими идет космическая гонка, а в Англии у многих удобства на дворе. Мамочка и ее приемная дочь Осока – именно из этой серии.
Мамочка и Осока – акушерки. Мало того что они работают без лицензии, они еще делают подпольные аборты. Аборты в Великобритании легализовали только в 1966 году. До этого в пикантной ситуации женщины обращались к таким, как Мамочка. Если же рядом не оказывалось Мамочки, они прибегали к помощи безответственных эскулапов-жуликов. А что до Мамочки и ей подобных, то им за доброту и помощь платили отчуждением и страхом.
О травах Мамочке известно все. Она, конечно, ведьма, хотя в романе я это слово не употребляю ввиду его двусмысленности. Она, конечно, выступает на стороне добра. Она другая, одна из «избранных», поэтому ее умения и знания пугают сильных мира сего. Простые люди ее уважают, но тоже побаиваются. Осока наследует все перечисленные качества, но вместе с тем она уже одной ногой в современном мире. И все же… старые порядки в ней сильны. Ее тотемное животное – заяц. Оказывается, она такой же аутсайдер, как Мамочка, и у нее тоже имеются враги. Осока ведет войну за право быть собой.
Мои друзья вольны со мной не согласиться, но я считаю этот роман одним из лучших своих произведений. И хотя действие «Там, где кончается волшебство» разворачивается в 1960-х годах, надеюсь, что эта книга сможет многое поведать читателю о жизни в веке двадцать первом.
Грэм Джойс
Июнь 2013
Пролог
Если бы можно было рассказать все за один присест, есть маленькая надежда, что вы поверили бы всему – даже тому, что кажется чудным. Даже тому, что я увидела за живой изгородью. Если бы можно было размотать историю, как нитку, или же срезать, словно яблочную кожуру, как делала Мамочка, – перочинным ножом в одну предлинную загогулину, а на ноже поблескивает капелька. Тогда бы вы точно клюнули.
Но Мамочка говорила, что люди разучились Слушать. Что мы живем в такое время, когда все только болтают, не думая о последствиях. И что для жизни это время нехорошее.
Поэтому, пока я буду рассказывать, история, как яблочная кожура, начнет провисать при каждом повороте ножа. Довольно скоро вы разберетесь, с кем имеете дело, и тут-то у вас возникнут основания усомниться как в рассказе, так и в рассказчике. Возможно, вы даже заподозрите последнего в безумии и будете его презирать. И главное, вы перестанете верить.
Не отрицаю, я ведь и правда разок сошла с ума. Но ненадолго. Однако тем, кто разучился Слушать, такого непродолжительного безумия хватило, чтобы меня предать, чтобы от меня отвернуться, чтобы на меня ополчиться. Да и какое дело миру до обыкновенной девушки? Особенно до девушки с дурным характером.
Со мной пытались сделать то же самое, что сделали когда-то с Мамочкой. Спустили на меня собак. Но прежде чем рассказать, как все происходило, прошу вас об одном: когда вы усомнитесь, когда непонимание застит глаза, когда от отвращения во рту появится неприятный привкус, представьте, каково было нам, избранным, в течение долгих лет держать язык за зубами. Хранить в себе правду. Сгорать и не произносить ни слова. И вот когда вы почувствуете, что я от вас уже неизмеримо далеко, тогда прислушайтесь. Не к мыслям – они уведут вас неведомо куда, не к сердцу – оно соврет, а к голосу, звучащему за голосом. Верьте рассказу, а не рассказчику.