- Согдиана, прости, я заставила тебя ждать…
- Ничего, - через силу улыбнулась та и указала на стул напротив, - садись.
- Просто у меня такое произошло, - начала Катя, но тут же опомнилась и тревожно взглянула на девушку. – Рассказывай, что у тебя случилось!
Вздохнув, Согдиана поведала обо всём, что приключилось пару часов назад. Выслушав все её размышления, Катя покачала головой:
- Всё равно вам нужно поговорить. Рано или поздно придётся…
- Я боюсь, что не смогу спокойно слушать его, - пробормотала Согдиана, комкая в руках салфетку. – Боюсь, что разрыдаюсь у него на глазах, накричу на него, либо же у меня будет нервный срыв. Катя, в последнее время я не живу, а существую. Я каждый день встаю, а потом и засыпаю с мыслью о том, как мне выйти из своего положения, как найти деньги, что предпринять. Я никак не думала, что может быть ещё хуже, но я ошиблась. Он воткнул нож мне в спину, Катя…
Она говорила и говорила, глядя куда-то в пространство, качая головой, пока, в конце концов, не заметила, что и на Кате, с тех пор, как она пришла, тоже лица нет.
- Извини, я сижу здесь и вываливаю на тебя все свои проблемы, - виновато проговорила она, погладив Цыпину по руке, - и совсем не обращаю внимания на твой невесёлый вид. Ради Бога, а у тебя-то что произошло?
- Мне нужно выпить стакан воды, - собравшись с духом, произнесла Катя и, сделав заказ официанту, наклонилась к Согдиане и почти шёпотом выдавила:
- У меня была Рита…
- Рита? – Согдиана нахмурилась. – Что она хотела? Опять провоцировала тебя?
- Хуже, - Катя опустила голову, - она сказала, что переспала с Владом на новогодней вечеринке.
- Что?!
- Она заявила, что Влад сам проявил интерес, - и Катя поведала обо всём своём недавнем разговоре с Маргаритой. Закончив, она достала из сумочки платок и промокнула глаза.
- Позвони ему, - наставительно молвила Согдиана.
- Нет, я не хочу, - затрясла головой Цыпина и, подняв на Согдиану глаза, полные отчаяния, призналась:
- Я боюсь, Согдиана. Вдруг он признается, что это на самом деле так?
- В любом случае, это гораздо лучше неизвестности, - осторожно заметила она.
- Мне надо придти в себя, я так не могу, - Катя сцепила пальцы. – Надо переспать с мыслью о том, что я буду делать, если Влад действительно предал меня. Как же я не хочу в это верить…
- Я бы с радостью отвлекла тебя от переживаний, но с моими проблемами вряд ли кому-то удастся отвлечься, - с тяжёлым вздохом констатировала Согдиана, допивая остывший чай.
- А что за молодой человек разговаривал с тобой, когда я вошла? – вспомнила та, вынырнув из своих безрадостных мыслей. – Раньше я не видела его…
- Я сама видела его второй раз в жизни, - отозвалась она. – Честно говоря, у меня в первый раз такое, когда совершенно незнакомый человек подходит и признаётся в любви, предлагает руку и сердце, вкупе с вечной материальной поддержкой. Мне кажется, если бы он углубился во все сложности моего положения, то уже не был бы так уверен в том, что предлагает…
*******
- Итак, я хочу услышать всё с самого начала, - хмуро начал Егор.
По просьбе Анны, он приехал в ресторан, располагающийся в центре города. Она уже ждала его, нетерпеливо кусая ногти, и, судя по её виду, волновалась не меньше, чем сам Егор.
- Я знала, что мои слова вызовут у тебя множество сомнений, - откашлявшись, проговорила она, робко поглядывая на него исподлобья, - поэтому привезла всё с собой, - она нагнулась и выложила на стол медицинскую карту, снимки УЗИ и ещё кучу каких-то документов. – Ты можешь всё просмотреть.
- Откуда ты знаешь, что это мой ребёнок? – бросив беглый взгляд на кипу бумажек, лежащих перед ним, спросил Иващенко. – Скажи мне…
- Ты помнишь, когда у нас с тобой была последняя близость?
- Разве я могу назвать точную дату? – прищурился он. – Наверно, где-то около четырёх месяцев назад, не больше…
- Да, именно так, - кивнула Плетнёва, подперев ладонью подбородок. – У меня шестнадцать с половиной недель, так показало УЗИ…
- Но… где ты раньше была? – не понимал Егор. – Почему не позвонила мне сразу же, как только узнала?
- Я узнала недавно, - пояснила она. – Так получилось, что…
- Постой-ка, - он прервал её, - то есть, ты беременна уже больше четырёх месяцев, а узнала об этом только недавно? Это как?..
- Я думала, что у меня просто нарушился цикл…
- Четыре месяца, Аня!!
- Не кричи на меня, - всхлипнула она, хватаясь за носовой платок. – Ты прекрасно знаешь, как выматывает эта работа. Постоянные переезды, концерты, я просто потеряла счёт времени. Я виновата, знаю, нужно было больше внимания уделять своему здоровью…
Он молчал. Впервые он не знал, как вести себя с девушкой. Не знал, что следует сделать: успокоить её, отчитать, расспрашивать дальше или вообще не слушать. Он чувствовал себя так, словно весь мир обрушился на него. У него из головы не выходила Согдиана, которая осталась дома, плача в ванной, плача из-за него. А Аня, сидевшая сейчас перед ним, явно ждала от него каких-то слов. Только что ему сказать? Как вообще могло так получиться? Не похоже, чтобы Анна врала ему, он никогда до сегодняшнего дня не видел её такой: растерянной, потерявшейся, со слезами на глазах. Нет, он же не последний мерзавец!
- Перестань плакать, - он наклонился к ней через весь стол и вытер слёзы. – Постарайся успокоиться, и расскажи мне ещё раз всё по порядку. Как обо всём узнала, что получается по срокам, что вообще решила. Потом уже будем думать вместе, что делать дальше…
******
Приехав домой, Егор обнаружил, что Согдианы нигде нет. И сразу же начал звонить ей на мобильный.
Она долго не брала трубку, но, в конце концов, ответила:
- Да…
- Согдиана, где ты? – встрепенулся он. – Я приехал, а тебя нет. Послушай…
- Я у Кати Цыпиной, - прозвучало в ответ.
- Всё в порядке? – осторожно спросил Егор, прекрасно понимая идиотизм заданного вопроса: у них уже давно всё совсем не в порядке, а уж после сегодняшних новостей – тем более!
- Мне нужно было с кем-то поговорить, - Согдиана ни слова не сказала ему в упрёк, наоборот, она, казалось, старательно обходила стороной тему Анны Плетнёвой и её нарисовавшегося положения. От этого Егору стало вдвойне стыдно и неприятно, как если бы он сделал больно человеку и не раскаялся в своём проступке, или хотя бы просто не попробовал извиниться. – Скорее всего, я сегодня останусь ночевать здесь…
- Согдиана, - даже по его голосу можно было понять, в каком смятении он находится, - послушай, Согдиана, ты, должно быть, думаешь обо мне очень и очень плохо, но я могу поклясться тебе…
- Егор, не надо…
- Подожди, - прервал Иващенко. Ему не терпелось объясниться. – В ту ночь, в Монтевидео, у меня действительно ничего не было с этой девушкой. Я клянусь тебе всем, чем хочешь. Я давно не имел с ней интимных отношений. Но она сказала, что находится на пятом месяце беременности, и, я не буду тебе врать, вполне может быть, что ребёнок мой…
Согдиана ничего не ответила. Она молчала, и это самое молчание сейчас действовало на него не менее угнетающе. Он был бы даже рад, если бы она накричала на него, обвинила во всём, дала хоть какие-то эмоции. Но она молчала, чёрт возьми.
- Согдиана, - он не выдержал этой убийственной тишины, - скажи что-нибудь…
- Что тебе сказать? – ровным, спокойным тоном ответила она. – Я услышала то, что ты пытаешься донести. Я всё поняла. И расспрашивать тебя, выпытывать что-то ещё, просто не хочу.
- Согдиана, я не знаю, почему всё так происходит, - продолжил Егор. – Прости, но я никак не рассчитывал на такой исход событий, особенно сейчас, в такие дни…
- Пожалуйста, хватит, - Согдиана почувствовала, что не в силах более говорить на столь больную для неё тему, что может в любую секунду расплакаться и показать свою слабость, поэтому поспешила закончить этот невыносимый разговор. – Давай потом поговорим. Я ложусь спать, - и, не дождавшись ответа, отсоединилась.
Как раз, когда она закончила говорить, в комнате появилась Катя. И сочувственно на неё посмотрела: