В этом имении О'Брайены, дети суровых британских скал, жили очень давно, последние шестьдесят лет, не меньше. Конечно, и в Англии у них был дом, но Дон всегда считал своей родиной Аргентину. Здесь, в этом каменном доме, он провел свое детство, здесь учился ездить верхом, кататься на велосипеде, плавать, драться до первой крови, охотиться и целоваться с девушками. Здесь, на этой земле, он встретил Веронику…
Не сегодня. Не сейчас.
На пороге дома стояла мать. Высокая, стройная, улыбающаяся женщина, истинная англичанка.
— С приездом, сынок. Как твои приготовления?
— Отлично, мама, спасибо. Все идет хорошо. Как папа?
— Как всегда. Сидит в кабинете, курит, просматривает биржевые сводки и ругается. Умоешься с дороги, или сразу к нему?
— Сразу к нему. Я ведь не верхом приехал.
— С тебя станется, ранчеро! Иди, он заждался.
Отец и впрямь сидел в кабинете, курил сигару, попивал виски и ругался вполголоса, читая газету. При виде Дона он поднялся и широко улыбнулся.
— Наконец-то! Блудный сын на пороге родительского дома. Рад тебя видеть, сын.
— А я рад видеть тебя, папа.
Они обнялись, поцеловались и вскоре уже сидели в удобных креслах у раскрытого окна, пили виски и беседовали. Отец живо интересовался всеми делами Дона, вставлял свои замечания, и Дон не уставал про себя восхищаться деловой хваткой и человеческой мудростью Кристофера О'Брайена.
— Сынок, я вот что хотел спросить… Ты приехал надолго, так, может быть, присоединишься к нам? Дом твой, ты это знаешь…
— Нет, па. Полагаю, ты сам понимаешь, что задаешь риторический вопрос.
— Понимаю, и меня это раздражает. Ладно, дело твое. В любом случае тебе всегда здесь рады.
В дверь заглянула мама.
— Дон, если вы уже закончили, то в гостиной тебя ждет сюрприз.
— Сейчас угадаю. Анжела?
— Точно. Она хочет тебя видеть.
— Буду через минуту. Па, я пошел. Надеюсь, вино удалось и в этом году? За ужином я рассчитываю попробовать молодое мерло.
— Не волнуйся, с этим здесь перебоев не бывает. Беги к девочке. Она очень замученная и бледная. Тебя ждала.
— Опять проблемы с Карло?
— Она сама тебе все расскажет. Увидимся за ужином. Пока, сынок.
— Пока, папа.
Анжела поднялась ему навстречу, и Дон в который раз поразился величественной красоте своей двоюродной сестры. Белокурые локоны спадали на плечи, темно-зеленое платье облегало безупречную фигуру.
— Привет, Анжи! Рад тебя видеть.
— Как поживает мой любимый братик?
— Лучше всех. А как ты, сестричка?
— Не спрашивай. Истинные леди не выдают своих тревог. Все хорошо, раз я здесь. Bay! Ты в костюме! И не скажешь, что ты только что из джунглей.
— Я уже несколько дней провел в городе. Пообтесался, знаешь ли.
— Как твой мост через Парану?
— Было трудно, но мы победили.
— Я не сомневалась. И зачем я спросила? Когда Дон О'Брайен начинает что-нибудь, Дон О'Брайен всегда добивается нужного результата.
— Похоже на предвыборный лозунг.
— Нет, это просто зависть. Ты слишком компетентен, мне на это никогда не хватало терпения, а может, и мозгов.
— Анжи, не пугай меня. Что все-таки случилось?
— Обычные семейные проблемы. Ничего смертельного. Звонят к ужину. Пойдем?
— Одну минуту. Мне нужно позвонить. Впрочем, это подождет до вечера. Вряд ли она уже дома…
— Она?
— Потом, сестричка. Пошли к столу.
Ужин прошел великолепно. Так всегда было в доме О'Брайенов. Любовь и уважение друг к другу, искреннее участие в судьбе своих близких… Здесь никогда не велись пустые светские беседы.
После ужина Дон набрал номер. Морин подошла быстро. Голос был уставшим, но довольно бодрым.
— Алло?
— Привет, это Дон.
— Ну, привет. Чего звонишь?
— Проверить, как ты.
— Проверить?! С чего вдруг?
— Вернулась ли домой.
— А куда ж еще я могу вернуться?
— Может, у тебя опять кончился бензин и ты сидишь на обочине дороги, бедная, одинокая, всеми покинутая…
— Очень смешно!
— Совершенно не смешно, потому что я остаюсь здесь и не смогу спасти тебя в случае чего.
— Не надо меня спасать!
— Это хорошо, ненаглядная. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, придурок.
— Я тебя тоже очень люблю.
Он повесил трубку, улыбаясь, и вернулся к столу. Ничего. Она устала, но зато уже дома и сегодня сможет выспаться.
Отец закурил верную подругу-сигару и осведомился:
— Надолго ты приехал в цивилизованный мир?
— До октябри пробуду. В октябре меня зовут в Боливию, там затевается грандиозное строительство. Все, как я люблю. Джунгли, водопады, электростанция и мост. До тех пор поживу в Айресе, тем более мне надо успеть построить дом. Я присмотрел кусочек земли рядом с Филом.