Сегодня весь день не нахожу себе места. Хочу позвонить ей или эсэмэску написать. Что может быть проще? Это раньше, когда у нас в городе еще не было мобильной связи, страх перед звонками на домашний телефон легко оправдывался нежеланием наткнуться на одного из родителей. Попробуй-ка и объяснись, зачем тебе потребовалось звонить в десять часов вечера. Конечно же, спросить у Дины, что задали на завтра по геометрии. Десятый класс как-никак. Учиться надо. Но в голове мысли совсем о другой геометрии. О линиях тела.
Пацанам ничего не рассказывал. Саня Воронцов, конечно, подколол меня по поводу вчерашнего танца. Завидует, наверное. В любом случае, поплатился за это порцией снега за шиворот. Снега сейчас много. Можно хоть каждый час засранца головой в сугробы окунать.
Может, спросить у дяди Дани, что делать? Он, похоже, разбирается в женской психологии. Ну, он взрослый, да и со мной общается на равных, так что можно избежать этого нелепого чувства, которое испытываешь, выслушивая лекцию матери про то, как правильно пользоваться презервативами. Дядя Даня — он друг. Боевой товарищ. Напарник.
Я мало пишу о нем. Может, и зря. Думаю, все дело в нашем общем… деле. Да уж, писатель из меня получается так себе. Не хочу зачеркивать это. Пускай будет моим авторским стилем. Это в школьных сочинениях нужно придерживаться строгих правил. Как по мне, иногда нужно идти как раз против, чтобы сочинить нечто важное. У судьбы ведь тоже нет правил. Сплошь и рядом красные подчеркивания в тетради, и оценка «неуд».
3
— Там, наверное, очень холодно, — сказала девушка, доставая из миниатюрной сумочки на тонком ремешке пачку сигарет.
Она курила изящно, так, будто находилась в кадре художественного фильма. Молодая, с большими светлыми глазами и чувственными губками, которые так жадно обхватывали сигаретный фильтр. Даниил приметил ее сразу же, как только вошел в курилку.
— В это время года, может, даже повезет погреться на солнце, — ответил Даниил, стряхивая пепел. — Дни становятся длиннее. Ночи — короче. Того и гляди, можно остаться без сна.
Она курила вторую сигарету подряд. Может, хотела пообщаться? Или просто убивала время в ожидании своего рейса? Неважно. В конце концов, курилка аэропорта — одно из тех мест, где мимолетные встречи редко перерастают в длительные знакомства. Покурили, поболтали — и разлетелись в разные стороны. Никаких обязательств. Только дым, общий на всех, вдыхаемый и выдыхаемый в непринужденных разговорах.
В небольшой комнате со стеклянными стенами было еще несколько человек. Низкорослый мужчина в клетчатом пиджаке живо обсуждал что-то со своим знакомым, в то время как его спутница — наштукатуренная брюнетка немного за сорок, облаченная в норковую шубу, — копошилась в своей сумочке. Она пыталась найти разрывавшийся полифонической мелодией мобильный телефон-раскладушку.
Даниил подумал о том, что облачаться в норковую шубу в конце мая — это даже не показуха, но, определенно, диагноз. Впрочем, последняя неделя весны выдалась не такой уж теплой — то и дело срывался с цепи холодный ветер, порой буйствовал в паре с проливным дождем. Сырость, запотевшие стекла автомобилей…
— Есть много способов остаться без сна, — сказала девушка, выпустив струйку сизого дыма. — Необязательно уезжать так далеко.
— Ну, я ведь по работе туда, — сам того не желая, стал оправдываться Даниил.
Впрочем, он тут же прервался. Чуть нахмурился, посмотрев в сторону дверей. Хмурость променял на скупую улыбку, после чего вдавил недокуренную сигарету в металлическую пепельницу и собрался уходить. Вежливо улыбнувшись, пожелал девушке хорошего полета и пошел к выходу из курилки.
Ольга ждала его у дверей. День вылета был наполнен до отвала всякой степени важности делами, и с самого утра она уже выглядела усталой. Красивой, но усталой. То была ее особая черта — сочетать вещи, казалось бы, отнюдь не сочетаемые. Как внешностью своей, так и делами.
Даниила, все же, удивила бледность ее лица.
— Все в порядке? — спросил он, забирая из рук Ольги цветастую дорожную сумку.
— Да…
Ольга ответила машинально, но вдруг будто бы пришла в себя — отогнала дурные мысли в сторону. Чуть улыбнулась мужу. Вместе они пошли в сторону лестницы, ведшей на второй этаж терминала. Там можно было скоротать время до вылета, сидя в кафе и разглядывая огромные лайнеры, в тихой задумчивости ожидавшие новых взлетов и посадок.