— Ну мне-то не рассказывайте, — майор вновь усмехнулся. — Находится миллион и еще тысяча причин отказать бывшему зеку. Кому такие отбросы вообще нужны на работе? Тем более у вас здесь, считай, клочок заграницы, все чинно, никаких тебе алкашей на бульдозерах и запоев на две недели. Что заставило вас быть такими снисходительными?
— Закон обязывает, товарищ майор, — холодно ответила Виктория. — Черепанов, будучи квалифицированным сотрудником с опытом работы на большегрузных машинах, нам подошел. Никаких инцидентов с его участием зафиксировано не было. Человек честно отработал свое и ушел, предоставив заявление на увольнение по собственному желанию, — она выдержала паузу. — Что еще вы хотите узнать?
— Находился ли погибший с кем-либо из сотрудников в дружеских отношениях? — вмешался Даниил. — Нам нужно опросить их, и чем скорее, тем лучше.
Виктория перевела холодный взгляд на старшего лейтенанта. Видом своим она давала понять, что дерзить не стоит. Стивенсон теперь выступал в роли наблюдателя. Потирая покрытую щетиной щеку, он наблюдал то за Викторией, то за Даниилом.
— Да, — Виктория призадумалась, посмотрела на Стивенсона. — Он дружил с коллегой. Его зовут Николай Пивоваров.
— Нам нужно пообщаться с ним.
— Скорее всего, он сейчас на смене. Уточним, а вы можете пока подождать, — предложила Виктория. — Я провожу вас в жилые отсеки.
На том и порешили. Повисла недолгая пауза, которую нарушил Стивенсон со своим предложением.
— Может, желаете выпить? Есть односолодовый виски восемнадцатилетней выдержки. Подарок уважаемого губернатора.
Даниил машинально отказался, подался назад. Так, словно притронулся к горячей поверхности и резко отнял руку. Евтушенко тоже отказался, сославшись на службу и то, что пить во время работы — дело грешное, а заодно вспомнил не особо смешной анекдот про выпивку, русских и американцев.
— И, да, — добавил, улыбнувшись, Стивенсон. — Я не американец. Я родом из Канады.
Николай Пивоваров, как оказалось, был на выходном. Рабочие сутки сменились сутками здорового сна, досуга в бильярдной, тренажерном зале или перед экраном телевизора (или компьютера, кому что нравится) в специальной комнате. Также имелось кафе, где иногда по вечерам выступала местная музыкальная группа.
О способах провести время, свободное от работы, поведала Виктория во время пятиминутного путешествия по коридору, соединявшему административное здание с жилыми отсеками. Она шла чуть впереди, так что походила на экскурсовода. Евтушенко и Некрасов же походили на двух уставших туристов.
— У нас даже теплица имеется, в которой выращиваются патентованные салат и укроп, — не без гордости в голосе поведала Виктория.
Не нужно было иметь навыки и знания психолога, чтобы ощутить, насколько сотрудники месторождения были привязаны к своему рабочему месту и сколько уважения проявляли к нему и всему, что с ним связано. Это касалось и Виктории, и Стивенсона, и тех людей, что встречались Евтушенко и Некрасову во время импровизированной экскурсии и с которыми заводила разговор Виктория. Это касалось и Николая Пивоварова.
Плотный мужичок невысокого роста, сорока с небольшим лет. Ямочка на подбородке. Бакенбарды. Вообще, он походил на человека из другого времени, того самого, когда Евтушенко был еще молод и не имел глубоких морщин на лице, а Даниил и вовсе был сопляком.
Разговор с Пивоваровым состоялся в его же комнате. Уютное помещение с кроватью, письменным столом, светильником и небольшим шкафчиком. Табличка «Не курить». Стеклопакет. Из окна открывался вид на дорогу, ведшую в город, и окружавшую ее бескрайнюю тундру.
— Каким человеком был Черепанов? — спросил Евтушенко.
— Да я ж не брат родной ему, — ответил, пожав плечами, Пивоваров. — Да и разговоров задушевных мы не вели. Не к месту, да и бутылку-другую тут уж не раздавить. Сухой закон. Толик… ну, работящий мужик. На самосвале, как на коне наездник. Молчаливый.
— Так, а что по поводу увольнения он говорил? Почему? Куда собирался? Не мог же он просто молча написать заявление, ничего никому не сказать.
— Да… сказал, что поищет работу на материке. Сказал, что от полярного сияния и снега устал, хочет поюжнее, в родные края. Дурак, конечно. Что ж там делать, на материке?
— А вы сами из Магадана? — спросил Даниил.
— Да. Как будто в другой район на работу катаюсь. Пара часов на самолете — и я уже на месте. Тут ведь полоса неподалеку расположена.
— Удобно, — подхватил Евтушенко. — Ну а Черепанов ведь через город восвояси добирался? Он вот когда уволился, еще неделю в городе провел. Чем он там мог заниматься? Были у него там друзья-знакомые? Или родственники?