Летом 2016 года мне довелось прочитать очень интересную статью о несостоявшемся включении известного донбасского ополченца, сейчас уже покойного Арсения Павлова (Моторолы), вечная русская память ему и вечное русское проклятие его убийцам, кто бы они ни были, в предвыборные списки партии «Родина». Одной из главных причин отмены этого союза в материале называлась негативная реакция Запада на возможное избрание Моторолы в Государственную Думу.
Постановка вопроса слегка удивила, ведь «Родина» позиционирует себя силой «ястребиной» и сугубо антизападнической, но речь сейчас не об этом. Далее в статье анализировалась возможность участия героев Донбасса в российской политической жизни и ближайшей избирательной кампании в целом. По сему вопросу приводилось мнение нескольких экспертов.
Первый из них хорошо мне известен и мною уважаем, он немало сделал для препарирования и демонстрации миру необандеровской, сверхшовинистической и террористической сути киевского Майдана. Уважаемый эксперт, выдвинув несколько верных тезисов, отметил при этом, что, мол, для внутренней политики России тема Донбасса уже не особо актуальна и вряд ли будет использоваться в предвыборной агитации и дебатах. Подобный подход меня несколько смутил и вообще вызвал смешанные чувства. Далее я прочитал мнение оратора № 2, коротко выразившего недоумение контрастом между идеологической теорией и политической практикой «Родины», солидаризировался с ним и слегка успокоился. Однако третий выступающий смешанные чувства вернул на место и чрезвычайно усилил.
Имя этого достойного мужа говорило мне, признаться, не слишком о многом. Обозначен он был как заместитель руководителя политологической структуры с громким названием, но подобные звучные организации в наши дни заставляют вспомнить шутку о том, что где четыре троцкиста, там три троцкистских Интернационала. Впрочем, раз здесь руководитель не исчерпывает собой весь штат, а даже имеет заместителя, то структура солиднее среднего уровня по больнице.
Для начала эксперт сказал, что за электоральным успехом нашим партиям не надо ходить так далеко, сиречь на землю Донбасса. Далее он выразил надежду, что уж к следующим-то думским выборам донбасская повестка точно будет исчерпана. У меня в связи с этим ожило в памяти лето-2014, когда в самые критические для ДИР и ЛИР дни высокопоставленный чиновник нашего МИДа также выражал надежду, что в ближайшие две недели катастрофическая ситуация рассосется. На тот момент ситуация могла в столь короткий срок рассосаться лишь одним образом, заставляющим вспомнить судьбу Сербской Краины, и чиновничий оптимизм казался в лучшем случае до преступного неудачной формулировкой. Сейчас все не настолько критично, и поле для расшифровки «снятия повестки» чуть шире, но все равно как-то неуютно.
Заключительный же абзац прихлопнул меня совсем. Эксперт великодушно признал, что герои Донбасса это близкие нам по духу и часто месту основного жительства ребята, но они участники чужой гражданской войны, а на российских выборах надо говорить о России, и герои должны быть российскими. Найти цензурные и взвешенные слова для характеристики данного мнения можно, но, признаться, затруднительно. Не буду лукавить и говорить, что с подобной позицией мне пришлось столкнуться впервые. За два с лишним года я слышал ее неоднократно. И как раз долгий срок проверки жизнью заставил меня проникнуться иллюзией, что среди нормальных русских людей такие словеса теперь будут вызывать лишь сконфуженную улыбку, будто при дурной неудачной шутке. Как бы не так. Говорят пуще прежнего и даже увереннее.
В национальный пантеон славы Израиля входят все еврейские герои, вне зависимости от того, на какой территории они совершали свои подвиги, и было ли это до или после рождения израильской государственности. Останки Самуила Шварцбурда, убившего в Париже Симона Петлюру, были торжественно перезахоронены на израильской земле в 1967 году, его именем назвали улицы главных городов страны. Попробуйте там сказать, что Шварц-бурд — это, мол, украинская или вообще французская повестка. Армения в силу многих причин формально не признает Нагорно-Карабахскую Республику, но я не завидую тому, кто заявит в Ереване о некой отдельной «карабахской повестке» и отдельных «карабахских героях». Первый президент Армении, Левон Тер-Петросян, получил известность как борец за право Карабаха на выход из состава Азербайджана. Второй, Роберт Кочарян, ранее был премьер-министром и президентом НКР. Нынешний армянский президент, Серж Саргсян, родом из Степанакерта и в 1989–1993 годах возглавлял силы самообороны Карабаха.