Впрочем, думаю, как минимум в глубине души и Порошенко понимает: Украина интересна Западу исключительно как источник ресурсов и одновременно более мелкий и озлобленный осколок Большой России против более крупного, тучного, благодушного, обладающего — пока — более внушительным военным и геополитическим потенциалом. Понимают ли в руководстве и правящих кругах то, как к ним относится Запад? Судя по российскому вице-премьеру Дворковичу, в том же Давосе искренне удивлявшемуся, что американские делегаты избегают общения с российскими, понимание по-прежнему находится на крайне низком уровне. Кстати, высокопоставленный чиновник на полях форума отлил в граните еще одну шикарную мысль: «Яне думаю, что у нас есть олигархи, это была концепция 1990-х. Сейчас у нас есть хорошие работящие социально ответственные бизнесмены, которые заботятся о стране и зарабатывают деньги, занимаясь ответственным бизнесом». Неизвестно, безграничная наивность это или безграничный же издевательский цинизм по отношению к собственным согражданам. Но и тот, и другой вариант плохо совместимы с пребыванием на посту заместителя председателя правительства великой страны. Дворковичи и Чубайсы дружественны русским национальным интересам не больше, чем Порошенко, и существование одних в качестве правящего класса РФ является самым верным залогом существования второго и его товарищей у руля Украины… Да и существования самой Украины тоже.
Вот уже четыре года постмайданной Украине, и, соответственно, столько же — феномену украинской политической эмиграции в РФ. Политэмигранты пишут колонки в СМИ, ходят на различные ток-шоу, дают комментарии, проводят мероприятия и порой даже радуют публику какими-то новыми организационными формами своей жизни. Порой это вызывает сочувствие и симпатию, но чаще — недоумение, а то и легкое раздражение. Оно не сравнимо, конечно, с раздражением от другого антропотока с территории незалежной, состоящего из господ Ковтуна, Трюхана и прочих карасевых, стремящихся бороться с РФ на ее территории и за ее деньги. Но «меньше раздражают» отнюдь не значит «вызывают добрые чувства». Ваш покорный слуга решил для себя разобраться в причинах такой реакции и насчитал три основные причины.
Во-первых, антимайданные и промайданные украинцы в РФ, как правило, представляют в большинстве своем одно и то же чиновно-олигархическое сословие Украины, просто разные его крылья, более и менее удачливое. Менее удачливое — это что-то типа немецких заговорщиков 20 июля 1944 года, ядро которых имело к Гитлеру скорее тактические претензии, вроде ссоры с уважаемыми западными партнерами, мешавшей сосредоточиться на Восточном фронте. В украинском случае, как и в немецком, идейные борцы, бьющиеся зачесть, а не за свою версию распределения благ, тоже есть, но они на периферии и почитаются собственными как бы товарищами по Сопротивлению опасными безумцами. Впрочем, положа руку на сердце вряд ли уместно требовать от украинских гостей стопроцентной или хотя бы преобладающей идейности, когда наш (ну, как наш) собственный правящий класс однотипен и близкородственен украинскому, причем обеим его группам, правившей раньше и возобладавшей нынче. Поэтому Кремль и Банковую даже в текущей ее версии связывают отношения дружбы-вражды, странные и дикие, но социологически и политологически куда более объяснимые и прозрачные, чем отношения РФ с Донбассом.
Во-вторых, при всей своей прагматичности, выездной филиал «Партии регионов» отличается то ли искренней, то ли показной юродивостью. Недавно один заметный политэмигрант, выложив на Фейсбуке статью о возможности легализации на Украине игорного бизнеса, сопроводил ее претенциозной репликой «Мы решим эту проблему за месяц. Не будет этой гадости в нашей стране. И легализовывать ничего не надо будет». На резонный вопрос в комментариях, каким образом уважаемые господа вновь хотят сделать страну «своей», деятель ответил — через формирование освободительного движения, завоевание оным большинства в Раде и выдвижения кандидата в президенты. Знаете, это попросту не смешно. Это, если продолжать сравнивать в самой подходящей и удачной системе аналогий, Тельман, в 1942 году мечтающий о легальном триумфе Компартии Германии на выборах в рейхстаг; впрочем, пламенный Эрнст бредовыми иллюзиями не страдал, потому и сидел в тюрьме, а не на ток-шоу по соседству с Геббельсом.