В моей практике был один курьезный случай, когда такой «авторитет» собрал вокруг себя группу малолеток и, увлекая их байками о «тюремном рае», втянул в совершение краж из дачных домиков. Они таскали ему ворованное, а он перепродавал, оставляя себе почти весь навар, как бы на «общак». А поддерживая ореол загадочности и таинственности, придумал ритуал «вхождения в воровскую элиту» через целование его в задницу. Пацаны, под впечатлением рассказов, подкрепленных кучей наколок на теле, легко в это поверили и регулярно прикладывались к не самой лучшей части «авторитетного» тела. Колония для несовершеннолетних, не смотря на все старания администрации, наверное, самая жесткая в плане взаимоотношений и дурацких традиций. Если бы пацанята «заехали» туда с таким ритуалом в биографии, их бы ждал ад. Пришлось постараться, объясняя им необходимость держать это в тайне от малолетнего контингента колонии.
Услышано и увидено было достаточно, что бы сомнений в дезертирстве этих бывших красноармейцев не оставалось. О действиях мы договорились заранее, цели распределили, осталось дать преступникам последний шанс на добровольную сдачу. Прикрыв рот ладошкой, я постарался направить звук так, что бы казалось, что я нахожусь правее своего местоположения.
– Граждане дезертиры! Вы окружены сотрудниками особого отдела армии! – Прокричал я достаточно громко, что бы быть услышанным. – Немедленно лечь на землю лицом вниз…
Внутренне я настроился на диалог в стиле Глеба Жеглова, когда они брали банду «Черной кошки». Даже фразу приготовил типа: «С тобой свинья говорит командир Красной Армии». Но меня прервали выстрелами. Причем стрелять стал тот, кто разговаривал «визгливо-гнусавым» голосом, чего я меньше всего ожидал, так как оружия у него до этого не видел. Выхватив откуда-то револьвер, и удерживая его, как обычно это делают «цветные» в американских фильмах, он начал палить, яростно нажимая на курок, из-за чего ствол дергался как сумасшедший. О прицельной стрельбе тут не стоило и думать, а вот нарваться на шальную пулю можно было вполне. Поэтому разгуляться я ему не позволил, прицельно выстрелив одиночным в ногу. Раздавшаяся рядом очередь перечеркнула вскочившего на ноги автоматчика, не давая ему возможности, навести оружие в нашу сторону. Остальные замерли на месте не понимая что происходит, но после того как заорал, схватившись за ногу раненый и скрючившись упал застреленный Тытарем, они дружно повалились на землю, не помышляя о сопротивлении.
– Лежать суки, не двигаться! Работает ОМОН, – заорал я, и уже не маскируясь, продрался сквозь кустарник на открытое пространство, направив ствол автомата на дезертиров. Господи, что я несу, какой ОМОН, нет такой структуры, и долго еще не будет. Сейчас ОсНаз рулит. – Руки на затылок. Замерли на месте.
Тытарь выбрался из кустов с меньшим эффектом и куда тише. Он как тень скользнул в сторону, что бы не перекрывать друг другу сектора обстрела и занял позицию для стрельбы с колена, контролируя подходы. Я сначала осмотрел автоматчика, и только убедившись, что он мертв, пошел к лежащим на земле людям. Раненый продолжал орать, пытаясь остановить руками кровотечение. На первый взгляд пуля прошла через мягкие ткани, лишь слегка зацепив ногу, но кровила изрядно. Подобрал с земли револьвер армейского образца с оставшимися тремя патронами в барабане, бегло его осмотрел. Оружие ухожено и принадлежать «визгливому» ни как не могло, даже если бы он его где-то подобрал. Весь внешний вид горе вояки свидетельствовал о том, что такой и за неделю довел бы наган до непотребного состояния. Что бы он раньше времени не истек кровью, я кинул ему индивидуальный пакет и знаком показал, что он может им воспользоваться.
– Товарищ командир, – раздался голос от ручья, – разрешите обратиться. Я не с ними.
Я посмотрел на бойца, даже лежа на берегу, продолжавшего держать в руках мокрое белье. Затем сделал знак рукой, что бы он встал и подошел к нам.
– Кто такой и почему оказался в такой компании? – Задал интересующий меня вопрос.
– Красноармеец Щукин. Послан командиром второго батальона капитаном Ермаковым как делегат связи. В двух километрах отсюда был остановлен красноармейцами третьей роты нашего батальона и под предлогом помощи раненному политруку, заманен в лес, побит и обезоружен. – Довольно толково доложил боец.