– И, что с истребительным прикрытием договориться не можете? – удивился я, так как точно знал, что положение с самолетами в последнее время несколько выровнялось.
– Куда там, прилетит звено пару раз в день, так его немецкое прикрытие боем свяжет и в сторону уведет, а штурмовики нам бомбы на голову сыпет без всяких помех. И ведь падает сволочь, пока заклепки на фюзеляже различать не начнешь, да еще и сирену включит. Аж мороз до самого нутра, до костного мозга, пробирает. Одно спасает, что по ночам не летают. Поэтому стараемся ночью атаковать, потом закрепляемся и днем контратаки отражаем – такая вынужденная тактика, если других приказов не поступает. Еще и болото это несчастное. Вроде бы не большое, а дивизию мне считай пополам делит, приходится от Хатыни к Новоселково скакать.
Только сейчас я обратил внимание, что, несмотря на опрятный внешний вид, выглядит Лизюков уставшим и даже слегка замученным. При крайней нашей встрече он смотрелся куда бодрее. А еще в полумраке землянке я разглядел на гимнастерке Звезду Героя.
– Ух, ты. Поздравляю, – кивнул я на награду, – за Борисов?
– Аж два раза Ха-Ха, – он довольно улыбнулся, – я же тебе рассказывал, как за мосты через Березину нас с Сусайковым чуть под трибунал не отдали. Хорошо, что разобрались вовремя. А Звезда, это за Соловьевскую переправу, там знаешь ли тоже хлебнуть пришлось полной чашей. Так и тебя, я слышал, нашла награда, вот только не вижу что-то.
– Есть такое. Поднимать представления, которые Мехлис отказался подписывать, не стали. Зато, по совокупности, за все содеянное с начала войны, получил Орден Ленина. Но сейчас я можно сказать на боевом задании, а на пердовую награды не одеваем.
– А мы значит не на передовой, – деланно обиделся Лизюков.
– Не заводитесь, товарищ генерал, – успокаивающе махнул я рукой, – ни кто в Вашем героизме не сомневается. Только ты Александр Ильич с противником лицом к лицу стоишь, а у нас к нему другой подход. А с той стороны фронта ордена показывать некому, да и не нужно. И не поверишь, но я уже дважды там без подготовки оказывался, так, что наперед загадывать не стану.
– Да уж, жизнь нынче такая, что прогнозировать дальнейшее – как в рулетку играть. Так чем имею честь быть полезным? – Сменил он тему, – ни за что не поверю, что ты меня просто так заскочил проведать.
– Вот зачем меня сразу в корысти подозревать? Помниться это я в Борисове отдаривался последним.
– Как же последним, а то я не видел машины добром под завязку набитые.
– А может по сто грамм отличного коньячку, – теперь уже я попытался сменить тему. – За встречу и награды обмыть.
– Извини, но в боевой обстановке – ни капли спиртного. А вот чайку предложу. Никитенко! – крикнул он в дверной проем, – расстарайся братец.
Прислушивающиеся к нашему разговору командиры и связисты, сразу сделали вид, что усиленно занимаются своими делами. Мне затягивать свой визит смысла не было, и за чаем, я обрисовал ситуацию, в которой оказался, пообещав заводчанам помочь с танковыми башнями для бронепоезда.
– Тут я тебе вряд ли помогу, – задумался комдив, – все, что можем сами починить, стараемся максимально быстро в строй вернуть. А совсем уже битую технику из той, что удается с поля боя эвакуировать, тыловики утаскивают тягачами дальше. Что-то идет сразу на разбор и запчасти, что-то направляют в тыл на переработку, но здесь уже не я распоряжаюсь. Тебе к заместителю командующего армии по техническому вооружению полковнику Орел Григорию Николаевичу нужно или к начальнику отдела эксплуатации и ремонта.
– Где же мне их искать?
– По моим данным КП армии сейчас в лесу севернее Вышегор находится, а станция снабжения и эвакуации это железнодорожный узел в Дорогобуже, там же кстати и штабы наших армий находятся. Оттуда и твою "посылку" проще отправить будет.
Дальнейший наш разговор прервал артиллерийский налет противника. В этот раз снаряды рвались гораздо ближе, так, что земля под ногами "ходила ходуном". Сверху, сыпался мелкий сор, и скрипели накаты перекрытия. Понимая, что сейчас мы больше мешаем, пришлось прощаться.
Вялую атаку немцев, силами до батальона пехоты при поддержке четырех бронетранспортеров и одной танкетки, мы наблюдали уже с расстояния в километр. Замаскированные орудия и танки с нашей стороны молчали, пулеметов тоже слышно не было. Только из окопов велся недружный огонь из винтовок. Очевидно, это была разведка боем с целью выявить наши огневые точки, но провокация не удалась. Далеко отрываться от своих окопов немцы не решились и после обозначения своих намерений вернулись назад. Преимущества ни одна из сторон не имела и боевые действия на время затихли, давая возможность подтянуть резервы, пополнить боеприпасы и подготовиться к очередному раунду противостояния.