– Еще времени вагон, – попытался я отшутиться, – успеем.
– Куда ты успеешь? – Ухватив меня за рукав, он буквально потащил за собой, – нам на другой конец города, там зал подобрали.
– Знакомая машина, – сделал я намек, увидев, что мы направляемся к «на время» позаимствованному у меня «Кугелю». Больше двух месяцев прошло, а машина прочно прижилась к штабу.
– И большое тебе спасибо, что позаботился об отце командире, обеспечив его «колесами», – усмехнулся в ответ полковник. И когда только звание успел получить. – Очень удобная машина, хоть и не такая представительная, какую, по слухам, ты Болдину подарил.
– Да какой там подарил, так же попользоваться дал и с концами.
– Ладно не кипяшись. И кстати начальника вооружения больше своим «чудо гранатометом» не доставай, ему и так сейчас тяжко приходится. А по этому вопросу, принято решение об изготовлении, по трофейному образцу, опытной партии 26,5 мм патронов, для стрельбы из нарезной ракетницы, на одном из предприятий Ленинграда.
– Почему именно на Ленинградском? Город почти в окружении находится, до того ли им сейчас.
– До того, до того. В Ленинграде, еще до войны, считай, чуть ли не треть от всех оборонных мощностей располагалась. Из западных областей страны, сейчас эвакуируется все, что возможно. Быстро на новом месте производство не освоишь и не запустишь, а здесь и оборудование, и кадры и материалы. Особенно выбирать пока не из чего.
– Все понимаю, но почему-то, кажется, что на быстрый результат надеяться не стоит, а нам такой боеприпас именно сейчас нужен.
– Я тебе передал приказ вышестоящего командования – прекрати людей донимать. Не до того сейчас. Тем более, что поговаривают, о скором поступлении в войска нового противотанкового ружья.
– Мы не войска, – пробурчал я, – куда нам с такой дурой скрытно по тылам бегать? А чего вы все так гоношитесь, что случилось то?
– Проигрываем мы пока немцам во взрывной мощности боеприпаса. И нас и артиллеристов не утраивает текущее состояние по взрывчатке. Самолет может брать только определенную бомбовую нагрузку, а от нас требуется нанесение теми же возможностями максимально возможного ущерба врагу. И достигнуть этого можно тремя способами – увеличение количества самолетовылетов, возрастанием боевой нагрузки или поднятием мощности взрывчатого вещества. Последнее, на сегодняшний момент, кажется самым простым и дешевым.
Худяков продолжал рассуждать о возможностях авиации, а в голове крутилась какая-то мысль, за которую ни как не удавалось уцепиться. И только когда мы почти приехали, я расслабленно выдохнул, найдя решение этой проблемы. Вспомнился один скандал из 90-х годов, когда мы, бросившись в объятия «западных братьев», с маниакальным упорством разоружались и предавали им свои военные секреты. Вместе с другими «утекла» на Запад и технология изготовления самого мощного взрывчатого вещества на основе гексогена, вдвое превышающего по эффективности тротил и, отличавшегося высокой зажигательной способностью. А изобрел ее, как раз перед войной, один матрос, служащий лаборантом в Ленинградском морском институте на отделении артиллерии. И фамилия у него запоминающаяся, отличающаяся от псевдонима вождя мирового пролетариата только одной буквой. Простой матрос Евгений Ледин, о нем в академии слышал и мой тезка. На одной из лекций приводили как раз пример из морского НИИ, где на испытаниях нового боеприпаса, от избыточной мощности, разорвало орудие. Обошлось без жертв, но ходила какая-то шутка, связанная с тем, как нужно правильно уничтожать пушки. Сам я, естественно, технологией изготовления такой взрывчатки не владел, нам бы чего попроще, то что под рукой можно найти и смешать в правильных пропорциях. Но сейчас этого и не нужно, достаточно дать правильную наводку на самого изобретателя. Наверняка о своем открытии он сообщил вышестоящему руководству, и материалы находятся где-нибудь на рассмотрении или на согласовании. Но скорее всего, не найдя «достойного» соавтора из известных химиков, способных «дать ход» новой взрывчатке, пылится где-то в архивах или «бродит» по инстанциям ища высочайшего одобрения.
– Сергей Александрович, – перебил я Худякова, – вспомнил я тут интересный случай из моего обучения в академии Жуковского. Как раз по нашей теме.
Дальше я немного приукрасив, поведал историю о создании новейшей и самой мощной на долгие годы взрывчатке и ее авторе. Если для Калашникова время еще не пришло, то для Ледина в самый раз. Чем быстрее перейдем на новый боеприпас, тем лучше. Только продвигать идею нужно не снизу, а с самого верха. Наш максимальный уровень – это командующий ВВС, с него требует увеличить эффективность бомбардировок, вот он пусть и продвигает изобретение вперед. Заодно и нос артиллеристам утрем, раз они такое пропустили.