К тому же портить отношения с разведотделом фронта совсем не хотелось. Уже сегодня в ночь, начнутся первые целенаправленные диверсии наших групп на магистралях противника. От разовых акций мы переходим к планомерной работе по этому направлению, вся координация за которой осуществляется как раз из штаба фронта. Нам выделили только линию шифрованной связи, что бы могли отслеживать действия диверсионных групп, напрямую не вмешиваясь в их управление. На самом деле, этого и не требовалось. План этой работы был утвержден заранее, и каждая группа придерживалась только части ее касающейся, не зависимо от выполнения его другими.
– Утро доброе, – поздоровался сияющий, как новенький серебряный полтинник, Старчак, – птичка на хвосте принесла, что нам, нерадивым, штаб фронта огромную помощь оказал.
– Как узнал? – Удивился я такой осведомленности, так как пакет получил всего полчаса назад и ни кому его не показывал. – А с чего это товарищ капитан Вы такой радостный? Случилось что-то, о чем мне неизвестно?
– Просто у тебя на лице написано, как ты кого-то на дыбу сажаешь. И я даже догадываюсь кого.
– И кого, если не секрет.
– Бумагу из штаба покажешь. Скажу.
– Не просто покажу, а под роспись ознакомлю. Ты же официально командиром подготовительного центра значишься, – попытался я «уколоть» капитана, – а бумаги почему-то на мое имя идут.
– Дураков работа любит, – ни капли не смутившись, он уселся на единственный стул и углубился в изучение. – Так и думал, – отложив приложение к приказу, он расписался в графе «Ознакомлен». – Это Игорек Гиль, содрал с наставления по подготовке парашютистов, только из разных разделов надергал как обычно.
– Это который за боевую и физическую подготовку ответственный был, – уточнил я, вспоминая «качка», которого нам сплавили из кадров за очевидную тугодумость.
– Точно. Это когда из вас бестолковых, вместо мобилизации, начали при штабах всякие бесполезные отделы создавать, не зная чем занять.
– Поосторожнее. Кто это бесполезный-то?
– А ты много от Игоря пользы видел? Вот то, то же. А про приказ это он мне и рассказал. Не удержался, и с самого утра позвонив, стал советы давать по организации учебы. А еще намекнул, что если мы с тобой такие тупые, что не можем занятия с красноармейцами организовать, то он даже в командировку готов выехать для оказания посильной помощи. Кстати это деятель еще тот, он и, правда, может какую-нибудь комиссию придумать. Пожрать и попить на халяву он очень большой любитель и ради этого может горы свернуть.
– Не надо нам таких. Мы и сами с удовольствием все съедим и выпьем.
На самом деле Игорь был не плохим парнем, но совершенно бестолковым. Как большинство крупных и сильных людей, он был жизнерадостным и благодушным. Разозлить его было делом не простым, при том, что трусом он точно не был, просто не любил конфликты. Но все его достоинства сводились к нулю, стоило провести с ним время больше, чем необходимый лимит вежливости. Игорь был нудным до крайности, при этом, не разбираясь толком ни в одном вопросе, с агрессивной настойчивостью лез оказать помощь даже там, где его не просили. На гражданке он себя не нашел, а в армии, куда его «запихнул» родственник со связями, прижился. Правда, на должностях, напрямую не связанных с личным составом, так как долго его терпеть не мог не один начальник и старался сплавить его подальше. Самый простой путь в «по дальше» почему-то оказывался на вышестоящую должность. Теперь вот уже до штаба фронта добрался.